— Почему здесь мой внук?
— Вот уж воистину тот вопрос, на который ты сам должен ответить.
— Даже мой Федька попал в эту компанию. Даже Федька!.. Эх, говорил же, говорил!.. — Дорофей Анатольевич досадливо потер шею. — Куда детей от улицы девать? Влияет. Да, влияет! — и посмотрел на Арта. — Я пока поработаю со списком у себя в кабинете. Тут есть над чем подумать. А ты отдохни.
В кабинете он достал из коричневого сейфа, занимавшего весь угол возле окна, клеенчатую тетрадь, где у него были собраны сведения о мальчишках, имевших приводы в милицию или в ЖКО.
— Владислав Третьяков… — Дорофей Анатольевич полистал тетрадь и прочитал:
«Третьяков В. Мать работает медсестрой в больнице № 4.
15.5.77 — разбил стекло мячом.
1.1.78 — снежным комом, вместе с другими, привалил дверь ЖКО в знак протеста против закрытия теннисной секции».
«Этот может», — Дорофей Анатольевич поставил в списке жирный крестик и прочитал следующую фамилию: «Карнов».
«Карнов Н. Живет с матерью, отцом и двумя бабушками.
15.5.77 — видел, кто разбил стекло, но не сказал.
1.1.78 — участвовал в привалении двери ЖКО.
10.6.78 — знал, кто насыпал кнопки на сиденья под грибком, в результате чего пострадали доминошники (зачеркнуто и исправлено на «общественники»). Знал, но не сказал».
«Этот, пожалуй, сам ничего не сделает. Безынициативный… Кто же следующий? Ага. Ромка Целиковский», — Дорофей Анатольевич обрадованно пожевал губами и отыскал нужную страницу в клеенчатой тетради.
«Целиковский Р. Имеет отца и мать. Отец — кандидат наук. Мать — врач. Сын часто называет жильцов словами, очень похожими на ругательные, но которых в ругательном языке нет. Например:
Варвара Дмитриевна — Дискордия.
Товарищи по двору — бербеки.
5.5.78 — попал мячом в клумбу.
6.8.78 — наградил уважаемого Артура Вартановича новым прозвищем «керкон». Его отец наотрез отказался объяснить значение этого слова. Следовательно, он потворствует его словесным измывательствам».
«Этот все может!» — Дорофей Анатольевич вспомнил, как Ромка при доминошниках сказал ему:
— Добрый вечер, Дис!
— Здорово, — подозрительно прищурившись, ответил он, а потом в районной библиотеке с помощью заведующей с трудом разыскал в словаре, что Дис — это римский бог, повелитель подземного царства. Дорофей Анатольевич долго ломал голову над тем, насмешка это или нет.
— Дороня, он тебя потому так назвал, что у тебя котельная в подвале, всякие трубы там… тоже под землей проходят, — объяснила все Варвара Дмитриевна.
— Может, и так, — немного успокоился Дорофей Анатольевич. — Но все же, как говорил умница Штирлиц, это — информация к размышлению. А тут и подумать особо некогда. Начинаем котлы к зиме готовить. В пятом подъезде кабину лифта надо менять.
И теперь, то думая о хозяйственных делах, то переключаясь на радиохулиганов, Дорофей Анатольевич долго сидел в кабинете. Вскоре весь список покрылся крестиками, вопросами и нулями, обозначавшими, что данный кандидат вне подозрений. Когда Дорофей Анатольевич вошел в красный уголок, доминошники неотрывно смотрели на экран телевизора.
— Товарищи, минутку внимания! — он включил люстру. — Мы начинаем действовать…
— Да погасите же свет! На самом интересном… — возмутились пенсионеры.
— Как? — изумился Дорофей Анатольевич и предупреждающе напомнил:
— Цветной телевизор куплен для активистов. Выходит, или этот телевизор не цветной или я говорю не с активистами!
— Цветной, Дороня, очень цветной! — отозвался из угла Арт.
— Когда включится Король Эфира, все выходим во двор и согласно этому списку выясняем, кого нет. Все нужно делать спокойно. Без суеты. Без шума.
— Да, но как же мы досмотрим кино? — спросил бывший осветитель.
— В кино разведчики благополучно доживают до пенсии, — усмехнулся Дорофей Анатольевич. — В жизни все сложнее…
Бывший осветитель хотел что-то возразить, но в красный уголок ворвался хриплый голос:
— Граждане-товарищи! Говорит Король Эфира! Поберегите нервы! Перед сном вредно смотреть сцены ужасов. Журнал «Здоровье», который уважает наш уважаемый Арт, пишет, что они увеличивают количество адреналина в крови… Послушайте любимую песню начальника ЖКО…
В динамике телевизора что-то хрюкнуло, загудело и мужской голос запел:
— На поиски! Все на поиски! — Дорофей Анатольевич широко распахнул дверь.