“Наряды находятся в вашем шкафу. Примерьте и привыкните к ним.
Для того, чтобы испытание стало более ярким, необходимо пoдготовить артистический номер на ваш выбор. Вы можете использовать любые необходимые вам элементы, которые найдёте в поместье Ноэль. Комнаты, запертые на замок, недоступны для поиска реквизита.
Удачи!”
Мия заскрипела зубами. Очередная попытка вытащить душу наружу. Поднялась, потянулась и решительно подошла к шкафу. Надо посмотреть, что за модель этого самого “мини-купальника” выбрала Ингри. А вдруг всё не так страшно? Есть же вполне себе приличные модели с юбочками и даже рукавами. Каммия до последнего надеялась, что распорядительница отбора решила поиграть на нервах, но нет. На полочке лежало нечто чёрного цвета, что по объёму никак не могло быть приличной моделью. Мия подцепила ткань двумя пальцами, а потом испуганно отступила на шаг.
Это было ужасно! У Каммии бельё было целомудреннее, чем этот “мини-купальник”. Лиф с довольно большими чашами, который удерживают два шнурка. И трусы, даже не панталоны, не новомодные трусики-шорты, нет! Этот ужас оставлял открытым и пупок,и всё бедро и, похоже, даже половину ягодицы! Безобразие!
Гнев, до того неосознанно сдерживаемый Мией, требовал выхода. Это отбор или балаган какой-то? Она точно не нанималась в клоунессы, а значит… нужно поговорить!
Каммия решительно вышла из комнаты и направилась в господскую часть поместья с твёрдым намерением высказать первому попавшемуся идиоту из рода Ноэль всё, что накипело.
Каблучки вязли в пушистых коврах,и не хватало столь дорогого сердцу Каммии стука. Он бы стал её победоносным маршем, её ультиматумом всем и каждому, но увы, никто не слышал гнева юной химеристки.
Ворвавшись в крыло Илберта и его матери, Каммия подрастеряла пыл. А что, если Аришия всё же общалась с Эллерией, и ей, Мие, будет какая-то неявная польза с этого отбора? А она своим неподобающим поведением всё разрушит. И всё же гнев взял своё! Каммия двигалась по коридору, заглядывая поочерёдно в каждую комнату.
Неприятности затаились там, где их меньше всего ждали. Каммия вошла в комнату с тёмными, наверное, даже чёрными штoрами, а потом услышала шаги. Понимая, что гнева как-то поубавилось, а вот у хозяев этих комнат могут быть к ней не самые приятные вопросы, Каммия быстро нашла взглядом, как ей казалось, идеальное укрытие. Им стал угловой диван с цветком, стоящим между закруглённой частью и углом. В два огромных, особенно пo меркам хрупкой девушки, шага добравшись до спасительного закутка, Мия нырнула и затаилась.
ГЛАВА 30
Излюбленным местом для приёмов Аришии Ноэль была чёрная гостиная. Комната мрачная, спокойная, не отвлекающая от основной темы разговоров. Поэтому, когда к ней явился разгневанный сын, Аришия медленно поднялась, разгладила складки на юбке и велела следовать за ней.
Усевшись в любимый реклайнер и откинув спинку, она указала подбородком Илберту на диван. На первый взгляд вполне себе дружелюбный жест, если не знать, что кожаный угловой диван ужасно неудобный : сиденье ширoкое, на спинку не откинешься. А если всё же рискнёшь откинуться, то ноги будут смешно висеть над полом. Илберт скривился, но приглашение принял.
Ах да, ещё одна маленькая деталь, кресло-реклайнер стояло на небольшом подиуме, так что Аришия могла с удовольствием смотреть на всех сверху вниз.
– Ита-ак, – протянула леди Ноэль. – Ты хотел мне что-то сказать?
– Да. Давай прекращать этот цирк. Представь, что подобное происходило бы с твоей дочерью!
– Увы, не могу. У меня нет дочери, только сын.
– Эмпатии у тебя нет, мама! – вспылил Илберт.
– Зато мы узнаем, кто из девочек не потеряет честь… – флегматично заметила Αришия, прикрывая глаза.
Пусть Илберт и сидел ниже, его жгучий взгляд грозил оставить в хрупкой женщине дыры, а это в планы Аришии не входило.
– Да они распорядительницу боятся как дракона! Сделают всё, что она скажет, лишь бы она какую-нибудь гадость не устроила!
– Это мои проблемы? – сурово спросила Αришия.
– Нет, но…
– Тогда зачем ты мне это рассказываешь? Поучился бы у отца, он никогда не доставляет мне беспокойства тем, что напрямую не касается меня…
– Но, мама!
– Что “мама”, что? Я уже много лет мама, но кроме твоих претензий не получила ничего. Что ты мне дал взамен моей заботы и любви?
Илберт не нашёл, что ответить. Любовь? Аришия всегда пыталась достичь каких-то своих высот, используя сына как пешку, вряд ли больше. Сжимая кулаки в бессильной злобе, наследник рода Ноэль с плохо скрываемой неприязнью смотрел на собственную мать. Он любил её, и от этого было еще больнее. Что может быть хуже безответной беспричинной любви? Пожалуй, только её отсутствие.