– Но как же Желтая Луна? – тихо спросила Рената. – Как ты думаешь, она поедет с нами?
– Нет, – торжественно ответил Джейк.
– Но мы же не можем просто так бросить ее здесь, – настаивала Рената.
Джейк слегка сжал ее.
– Мы подождем, пока вернутся Мел и Гейб. Они уже скоро приедут. Думаю, я смогу убедить Гейба, чтобы он приглядывал за ней, как это делал я.
Он почувствовал, как Рената расслабилась в его руках, удовлетворенная этим решением.
– Хорошо. Это даст нам время выяснить, кто пытается отравить твоего отца.
Напряжение пробежало по его телу, оно проникло в его руки, ноги и даже во взгляд.
– Пойдем, Ренни, – наконец сказал он тихим, но все еще зажатым голосом.
Рената повернулась к нему с любящей улыбкой, на миг забыв свои подозрения.
– Полагаю, раз у меня есть собственное платье, ты захочешь вернуть свою рубашку.
Джейк провел пальцами по рубашке с бахромой, которая вот уже несколько дней служила ей единственной одеждой.
– Она на тебе выглядит намного лучше, чем на мне.
Она соблазнительно улыбалась, а в глазах было приглашение. Она подняла вверх руки. Джейк подхватил подол рубашки и медленно стянул ее через голову. Пальцы его задержались на коже Ренаты. Он раздел ее и отбросил в сторону рубашку.
Всегда такая скромница, Рената стала замечательно раскованной. Ее явно не смущало – сидеть вот так перед ним совершенно нагой под его пожирающим взглядом. Или смотреть, как он раздевается. Ей это казалось таким же естественным, как и ему.
– Мне бы хотелось поплавать, – застенчиво пролепетала Рената, немного отодвигаясь от Джейка.
– Сейчас? – Джейк медленно раздевался, не сводя с нее глаз. Он уже запечатлел в своей памяти каждый дюйм ее тела, каждую веснушку, каждую тонкую жилку, пульсирующую под молочной кожей. Он не мог насмотреться на нее, не уставая касаться ее – и не устанет никогда.
Рената вскочила и бросилась к воде. Она прыгнула в ручей со скалы, на которой грелась на солнышке в тот первый день. Она больше не боялась ни волков, ни медведей, ни горных львов. Ведь он обещал защищать ее.
Джейк сразу же вслед за ней бросился в воду, а она в этот миг вынырнула на поверхность. Когда в нескольких футах от нее Джейк высунулся из воды, то увидел, что она наблюдает за ним. Она была так прекрасна, золотисто-рыжие волосы облепили голову, а капли воды стекали с ее носа и ушей, сбегали по сияющему лицу. Она была такая бесхитростная, такая открытая, что он мог прочесть каждую мысль, которая отражалась на ее личике.
Она подплыла к нему и обвила руками его влажные плечи, целуя в мокрые губы.
– Я так люблю тебя, Джейк, – прошептала она.
Джейк прижал ее скользкое тело к себе. Он все еще не мог заставить себя поверить, что она любит его. Он даже не был уверен, что знает, что такое любовь. Если это то, что они так совершенно подходят друг другу, то это любовь. Но все же у него было крошечное зернышко сомнения, мучительное беспокойство, что однажды он проснется и увидит, что ее нет… что когда-нибудь она одумается и поймет, что заслуживает большего, чем он. Когда отгорит огонь страсти, она посмотрит на него и увидит чужака? Станет ли она сожалеть, что так полностью отдавалась ему – сердцем и душой, телом и духом?
Он ждал, чтобы она спросила у него, любит ли он ее. Он ждал этого долгие дни. Такая девушка, как Рената, должна искать ответного чувства. Он нуждался в ней. Он желал ее. Он боялся любить ее.
Но она все не спрашивала. Казалось, она согласна принимать его таким, какой он есть. Что само по себе для него было чудом. И, отдавая все, она ничего не требовала в ответ.
Она стерла его раздумья поцелуем. Он только о ней и думал, а она потащила его в воду и душила поцелуями, шепча его имя. Все его сомнения растворились в ее прекрасном теле, в ее страсти, которой он полностью покорился.
Ни он, ни она не хотели уезжать, но время это пришло. Они уже почти две недели провели в горах, и ожоги и порезы Джейка зажили. Рената поймала себя на том, что она почти благодарна пожару. Если бы не это происшествие, она и Джейк по-прежнему жили бы порознь, женатые только формально, но не по любви. Мысль, что им оставалось всего несколько дней до развода, вызывала у Ренаты холодок, сбегавший по спине.
Надо было устроить кое-какие дела в Серебряной Долине, прежде чем они смогли бы поехать на Запад. Она хотела увидеться с Мел и убедиться, что Гейб станет заботиться о Желтой Луне. В Серебряной Долине у нее были друзья, с которыми она хотела бы попрощаться, хотя душераздирающих расставаний, конечно, не будет.
Вот если бы Джейк смог помириться со своим отцом… Рената чувствовала, что смогла бы погасить злость в его сердце.
Она не упоминала Харрисона Саммерса, кроме того одного раза. Джейк был уверен, что никто не отравлял его отца, и она не стала настаивать, чтобы не губить волшебные мгновения их жизни в горах.
Но сейчас, когда они стали спускаться, она обнаружила, что мысленно все чаще возвращается к семейству Саммерсов. Высокомерная Коринна и ее хворый муж. Эта милая Лина и ее странные сестры. Что случилось в этом доме, отчего Джейк стал таким обиженным и циничным? Она хотела бы излечить каждую рану, каждый шрам на его сердце.
– Джейк! – Ее нерешительный голос предупредил его, что вопрос может ему не понравится. – Почему ты ненавидишь своего отца?
Джейк молчал несколько минут, но на этот раз рука его не напряглась… рука, что бережно поддерживала ее, пока они медленно спускались с горы.
– Когда я был маленьким, он отослал меня и мою мать прочь. Через несколько лет он женился на Коринне. Он никогда не был женат на моей матери. Шайеннка, индианка, она была недостаточно хороша, чтобы носить фамилию Саммерса. – Голос Джейка был печальным, подавленным. – Я ненавижу его за то, что он так поступил с моей матерью.
Рената прижалась к нему, желая убедить, что она всегда будет его любить, что никогда больше никто не обидит его.
– Я не представляю, как можно прогнать собственного ребенка.
– Он пытался залучить меня обратно, – нехотя признался Джейк, – когда понял, что я – его единственный сын. – Но он никогда больше не встречался с моей матерью. Я всегда понимал, что во мне он видел частицу ее… и желал бы, чтобы я был… чистокровным.
– Он очень глупый человек, если это правда.
– Это правда.
– Наши дети всегда будут знать, что они любимы. Ничто никогда не заставит меня отослать наших детей.
Улыбка тронула губы Джейка. Наши дети. Наш ребенок. Она так уверенно это сказала. Может, она уже носит его ребенка. Его рука бессознательно легла на ее живот, как тогда, на пикнике.
Рената положила сверху свою руку.
– Надеюсь, что это так, – прошептала она, словно в ответ на его мысли. – Что может быть чудеснее, прекраснее, чем быть беременной твоим ребенком. Мальчик с черными волосами и синими, как сапфиры, глазами, он будет кричать, плакать и расти на конной ферме вместе со своими братьями и сестрами и родителями, которые будут так сильно, до боли любить его. Надеюсь, ты не станешь считать меня непривлекательной, когда мой живот будет торчать досюда. – Она сделал игривый жест своими нежными руками.
И вдруг внезапная уверенность омыла волной Джейка. Он поцеловал ее в голову с невыразимой нежностью.
– Я люблю тебя. – Он произнес слова, которые она жаждала услышать, и его чувства растаяли теплым дыханием в ее золотисто-рыжих волосах.
ГЛАВА 21
Джейк и раньше своим появлением частенько вызывал переполох в Серебряной Долине, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в городке, когда он днем въехал в него вместе с Ренатой. Казалось, все жители вышли поглазеть на них, зеваки собирались на улице большими молчаливыми толпами. И все хранили молчание, пока из своего магазина не выбежала Дженни Бойль.