Мещерский нахмурился.
– Что? Не поедешь?
Поняв, что он расценил мое движение как категорический отказ, я быстро соображала.
Отшить его грубо и сразу – значит, безусловно разозлить. Злой начальник нам не нужен. А уж если на этой волне уволит – все. Плакали планы господина Шубина и вместе с ними мои надежды на теплое местечко на последующие пять лет.
Подыграть? Значит, придется все-же ехать с ним обедать. Там пить вино, рассказывать про себя, врать – искусно, подробно, как меня не учили. Мещерский мужик умный, интуиция хорошо работает – наверняка чувствует, что симпатия наша взаимна, иначе вряд ли бы пёр до такой степени напролом. Сомнений нет – без должной подготовки, под алкоголь, он раскусит меня на раз два – выяснит кто я, что я, и где по-настоящему работаю.
Третий вариант – мягко сделать так, чтобы он сам передумал куда-либо меня «обедать».
– Слушайте, а, может, сначала кофе попьем? – нарочито бодро спросила я, снимая его руку со своей головы. – Поговорим? Покурим?
Из нахмуренного выражения лицо его вытянулось в изумленное, потом в возмущенно-брезгливое.
– «Покурим»?! Девушка, вам сколько лет?
Я чуть со смеху не прыснула. То есть откровенно ко мне подкатывать – для этого я взрослая, а если курю, так сразу – «сколько вам лет»?
– Мне – девятнадцать. А вам, как я понимаю, девятнадцать в душе? – парировала я, тут же испугавшись, что переборщила с дерзостями. Злить его все же я не хотела.
Но Мещерский только снисходительно ухмыльнулся.
– В душе мне двести пятьдесят с хвостиком. И все эти годы я терпеть не могу ходячих пепельниц. Так что… придется бросить, Ира, если хочешь продолжать здесь работать… Кем, кстати, ты у меня работаешь?
Не дождавшись ответа, он окинул оценивающим взглядом мой прикид домохозяйки в декрете и поморщился.
– Только не говори мне, что я веду обедать уборщицу.
Первым побуждением было снова соврать – одной ложью больше, одной меньше, какая уже разница? И пока директор огромной фирмы будет искать заштатную уборщицу Ирину – а уборщиц в таком здании должно быть ох как много – курьер Соня постарается выполнить задание и сбежать.
И тут сам Мещерский подкинул мне еще один вариант – как мне показалось, идеальный.
– Нет, так не пойдет… – оглядев меня еще раз, пробормотал он. – Тебя в этом не пустят даже в «Штопор»…
– Ну вот видите, – тут же подхватила я, отступая на шаг назад. – Куда ж я пойду? Мне бы приодеться, накраситься… Может, я вам вечерком позвоню? Дайте мне вашу визитку…
Не слушая, босс подхватил меня под локоть и вытащил из кармана пиджака мобильник. Покопался в нем пару минут, потом направил на меня… и щелкнул фотокамерой.
Хмыкнул и набрал номер телефона.
– Галин Максимовна, у тебя есть пара минут? – в голосе его появились жесткие, стальные нотки, и я невольно замерла в ожидании приказа, как, без всякого сомнения, и «Галина Максимовна» на другом конце связи. – Подгони, будь добра, машину к запасному выходу… Нет, не для меня, но я встречу.
Он выключил телефон, сунул его обратно в карман и несколько секунд смотрел на меня – так, будто не мог понять, в чем моя загадка и что же он во мне нашел.
– Сейчас я дам тебе кредитку, поедешь в торговый центр и купишь себе что-нибудь приличное. Вернешься как раз к концу рабочего дня. Пересядешь в мою машину и поедем ужинать.
– Нет, что вы, так нель… – запротестовала было я – доигралась, теперь меня уже «ужинать» ведут!
Но Мещерский закрыл мне рот, прижав к губам указательный палец.
– А вздумаешь сбежать – завтра же будешь уволена… Ира.
Глава 5
Всю дорогу в торговый центр я кипела от возмущения.
В топку его! И Шубиных в топку, и банк их, и мою соседку в придачу!
Уволит он меня…
Ненавижу!
Немного успокоившись, решила, что делать нечего, придется самой уволиться с обеих работ и найти новую – пусть с меньшей зарплатой, пусть более тяжелую и без возможности совмещать с учебой… Ничего, как-нибудь выкручусь – не всем же образованными быть… Еще не хватало всяким похотливым боссам за теплое местечко отсасывать…
Вытащила телефон – набрать Маринку, чтобы сообщить ей «пренеприятнейшее известие»… и увидела пропущенный звонок – оказывается, тогда, на лекции, мне звонила мама.
Перезвонила ей немедленно – с мамой общение было не очень частым, и по пустякам – потрепаться – она меня не беспокоила.
Я оказалась права – мамино «але» было таким убитым, таким несчастным, что в голове сразу же нарисовался самый страшный из всех сценариев – у мамы нашли рак.