***
– Счет неси.
Официант быстро кивнул и убрался с глаз долой, будто сдуло его. Молодец. Понимает, когда важный клиент зол, и не лезет под горячую руку.
А злиться было с чего.
Маленькая стерва попросту не явилась. Не пришла в ресторан, выставив его полным дураком перед контингентом эксклюзивной «Оливы», как минимум половина из которого пересекалась с ним по бизнесу. И в банк не вернулась.
Купила за его счет платье, позвонила, одолжив у водителя телефон, и предложила встретиться уже в ресторане. Ей, мол, домой надо срочно заскочить.
Мещерский пожал плечами – да ради бога. Тем более, что в тот момент он был занят – от надежного источника поступила информация о возможной попытке шпионажа со стороны конкурентов.
Он и представить себе не мог, что девчонка просто возьмет и продинамит его. Его! – мужика, перед которым самые красивые женщины Москвы вот уже двадцать лет как укладываются штабелями, готовые на все, лишь бы получить хоть каплю его внимания. Человека, в долговых тисках которого схвачены почти все крутые олигархи города, включая криминальных авторитетов!
Да он найдет эту дуреху за два дня, даже если и в самом деле решила уволиться! Если, конечно, возьмётся за это дело с полной отдачей, а не как до сих пор.
Мещерский уловил на себе очередной насмешливый взгляд – от исполнительно директора «Интертелекома». Несмотря на выпирающий живот и блестящую, потную лысину, мужчина ужинал в весьма приятной компании – по-хозяйски поглаживая стройную ножку брюнетки в открытом платье. В глазах его читалось презрительное «фи» спортзалам и всему здоровый образ жизни – кому все это нужно, если бабы не дают?
Черт, про себя ругнулся Богдан. Надо было заказать хоть что-нибудь и сделать вид, что просто пришел поужинать, один. Хоть поел бы нормально, вместо того, чтобы сидеть тут и всем своим видом показывать, что кого-то ждет.
Несколько раз звонила Оксана – так и, видимо, и не сообразив, что именно ему не нравится в их отношениях.
Мещерский не чувствовал себя виноватым по отношению к любовнице – только досаду, что пошел у нее на поводу вчера, так и не закончив начатое. Он вообще ничего по отношению к ней не чувствовал.
«Занят» - поморщившись, послал короткий смс в ответ на третий звонок от абонента, записанного «Котеночком».
Надо было еще тогда догадаться, что Оксана планирует широкомасштабную операцию по захвату – когда она записала свой номер в его мобильник. Женщина, довольствующаяся «свободными отношениями», не станет именовать себя «Котеночком» в контактах любовника.
Отшвырнув салфетку, Мещерский опрокинул в себя остатки коньяка, который глушил последние двадцать минут – на голодный желудок и наплевав на ЗОЖ. Встал, слегка пошатываясь, показал официанту, чтоб нес счет за стойку бара – где употребил еще одну порцию, на этот раз вискарик. В голове сразу же зашумело – явно придется вызывать такси.
Зачем-то набрал номер, с которого девчонка звонила ему пару часов назад, обещая прийти – забыв, что номер-то не ее, а его личного водителя…
…Через какое-то неопределенное, провалившееся в темноту время, проснулся в приятной, плавно покачивающей полутьме собственного автомобиля – на заднем сиденье, естественно.
– Марк?..
Голова водителя чуть дернулась в ответ.
– Спите-спите, Богдан Александрович… до дому еще далеко.
Мещерский зажмурился, пытаясь вспомнить, как здесь оказался.
– А вообще, советую вам остановиться и купить какой-нибудь еды по дороге, – снова встрял водитель и тут же объяснился. – Бармен, что выводил вас, сказал, что кроме алкоголя, вы ничего не заказывали… Покушаете, сразу легче станет…
– Слушай, какого хера она с*ебалась, а, Марик? – перебил он, неожиданно икнув. – Я что, такой урод?
Водитель поднял на него в зеркале изумленный взгляд. Несмотря на то, что он был дальним родственником – сыном троюродной сестры – до таких откровенных разговоров у них еще не доходило.
- Что вы, Богдан Александрович! Какой же вы урод? Я бы правую руку отдал, чтоб в вашем возрасте так выглядеть…
Если бы было куда, Мещерский бы сплюнул. Утешил, называется – «в вашем возрасте»...
А теперь представь себе – шепнул из глубины подсознания некто подлый, но до обидного правдивый – если даже для двадцатишестилетнего Марика твой сороковник это глубокая, недосягаемая старость… кем ты выглядишь для Бэмби.
Сколько ей? Девятнадцать? Неудивительно, что сбежала от похотливого старика, да так что пятки засверкали.
Это Оксанке важно, что он там качается, бегает, не курит, редко пьет и вообще здоровее многих тридцатилетних. А для Бэмби он – тьфу, мерзость.