– Если раньше у меня оставались какие-то сомнения, теперь они исчезли.
Ей понравилось такое спокойное признание. Она повернулась, и ладони на плечах разжались. Самым неожиданным и странным было то, что она огорчилась.
– Теперь вы верите, что Франциска посещает усадьбу?
– Не угадали.
Больше гадать не приходилось. Она порывисто отступила.
– Вы все еще думаете, что я… – она наморщилась, вспоминая, – дешевая, подлая, аморальная, лживая, лицемерная – против «изворотливая» я возражаю, – вероломная аферистка?
– Впечатляющая память.
– Наследственное, – отмахнулась она, не отводя озадаченного взгляда. – Так, значит, огни и колокола не заставили вас переменить мнение?
– Напротив, убедили, что я был прав с самого начала. – Он нетерпеливо дернулся. – Неужели вы думали, что меня так легко переубедить? Позвонить пару раз в колокола, зажечь пару огоньков, и я пойду собирать вещи?
– Уверена, что Франциска так и думала, – пробормотала она.
– Стало быть, она ошибалась.
– Ладно, профессор. Я не обескуражена. Честно, я бы очень удивилась, если бы вы так быстро сдались. Выходит, Франциске потребуется время, чтобы убедить вас в своем существовании. Но она это сделает.
– Одно из двух: либо вы невероятно наивны, либо адски хитры.
Она просияла.
– Видите? Дело сдвинулось. Пять минут назад выбора еще не было. Подождите несколько дней, и все проблемы решатся.
– Не надейтесь, – спокойно возразил он, хотя она видела, что слова подействовали. Он непринужденно прислонился плечом к колонне. – Вряд ли вы соизволите поведать, как это было устроено.
Она захлопала ресницами.
– Что было устроено?
– Огни и колокола.
– Ах, это.
– Поймите правильно. Рано или поздно я все равно вычислю. Вам же меньше мучиться, если расскажете прямо сейчас.
Меньше мучиться? Она сжала губы. Вовсе ей не обидно. Ни капельки. Вот еще! Он хочет правды? Хорошо. Он ее услышит.
– О'кей. Я расскажу. Все очень просто.
Она воровато оглянулась. Он тут же напружинился, как дикий кот перед прыжком, и действительно прыгнул, в результате чего позиции переменились – теперь она была прижата к колонне, отгорожена от всех упершимися в перила руками. Поза его была угрожающей… по крайней мере должна была выглядеть так. Слабый запах кедра дразнил ее чувства, отгоняя все мысли, кроме одной: каково было бы оказаться в его настоящих объятиях, если бы он поцеловал ее, прикоснулся к ней страстно, а не враждебно?
– Говорите. Рассказывайте, как вы это сделали, – грубо требовал он, отгоняя бесплодные грезы.
Он пригнул голову, и ей пришлось прошептать в самое ухо:
– Мне помогла Франциска.
Дернулся желвак. Медленно повернулась голова, их лица почти соприкасались. Глаза встретились.
Он долго всматривался с такой пристальностью, что у нее перехватило дыхание и сильнее забилось сердце. Рейчел нервно облизнула губы. Он близко. Так близко. Стоит на дюйм поднять голову, и губы коснутся его губ.
– Вы… вы же спросили, – пролепетала она. В этом дюйме было неизведанное искушение.
– А вы и ответили. Если можно так выразиться. – Юмор высветил зелень его глаз до цвета свежей листвы. Потом губы изогнулись, и он тихонько вызывающе хмыкнул: – «Франциска помогла». Смешно.
Она метнула взгляд исподлобья. Нечего смеяться над Франциской. Лучше бы ему быть повежливее с бабушкой, не то потом хлопот не оберется.
– Я не шучу.
Глаза перестали смеяться.
– Эту сцену можно пропустить.
– Какую сцену?
– Которую собираетесь сейчас разыграть. Вы, помнится, сказали той репортерше, что используете все средства, чтобы переубедить меня. Поскольку колокола и огни не сработали, вы, видать, решили попробовать соблазнение. Предупреждаю честно. Амурами вы со мной не справитесь. – Он холодно улыбнулся. – Впрочем, можете попробовать.
Она сжала кулачки, разозлившись, как никогда в жизни. Более всего тем, что невольно выдала свои чувства.
– Вот уж спасибо! Я в эти игры не играю. Что с того, что вы привлекательны? Я умею не обращать на это внимания. – И не надо бы обращать, ох, не надо бы!
– Простите, профессор, – перебил их симпатичный молодой человек. – Все ждут начала.
– Спасибо, Курт. – Зак, сузив глаза, обернулся к Рейчел: – Договорим позже. Поверьте мне, договорим. – Невинные слова прозвучали угрожающе.
Он зашагал к отгороженному пространству, где для пресс-конференции были установлены микрофон и подиум. Громкий взвизг микрофона привлек внимание Рейчел к сцене. Постепенно улегся возбужденный гомон во дворе. Она видела, с каким нетерпением все ожидают его слов. Зак выдернул микрофон из штатива и стоял молчаливый, неподвижный. Наконец он заговорил: