Когда девушка взяла мою кредитную карту и удостоверение личности с фотографией, я поняла, что проголодалась.
— Есть ли где-нибудь поблизости местечко, где я бы могла поесть? И которое еще открыто? — спросила я.
Она улыбнулась и осмотрела меня с головы до ног, пытаясь мысленно подобрать наиболее подходящий ресторан для гостей моего типа.
— Есть замечательная местная винодельня с видом на океан, — начала она, но я прервала ее:
— Не вино. Я не хочу вино.
Моя реплика напугала ее. Я чувствовала себя плохо Из-за своей резкости, но ни в коем случае я не стала бы пить вино. Даже мысль об этом заставляла мой желудок скручиваться.
— Как насчет пива? — спросила она с понятной осторожностью.
Когда я не отказалась, она продолжила:
— Внизу дальше по дороге есть действительно классная пивоварня, у них удивительное вечернее меню.
— Пиво мне подходит. Звучит замечательно, — она улыбнулась и записала название пивоварни, объяснив, как туда добраться. Затем вручила мне ключи от моей комнаты.
Я обернулась, ища портье, чтобы он помог мне с багажом, прежде чем осознала две вещи.
Первое: там не было портье, и второе: у меня не было никакого багажа.
Я отправилась к своей машине и подъехала к номеру тридцать четыре. Вошла внутрь и сделала глубокий вдох. Знаю, взрослой женщине, стоящей на пороге новой жизни, не пристало беспокоиться о такой мелочи, но я действительно беспокоилась о том, что вполне могла найти мышиный помет, тараканов, крыс и даже пятна крови! Самое близкое знакомство с мотелем у меня было, когда я смотрела фильмы о грабителях банков.
Я повернула ключ в замке и приготовилась к тому, что меня ожидало.
И... неплохо, — подумала я со вздохом облегчения.
В комнате было прекрасно, даже мило.
Двуспальная кровать с не очень модным пастельных тонов покрывалом на ней. Над кроватью висели большие, безвкусные картины на пляжную тему, написанные маслом. Я отправилась проверить ванную, которая оказалась маленькой, но чистой. В ней было все, что мне нужно.
И это было прекрасно. Все было отлично.
Со мной все будет в порядке. Я не совершила самую большую ошибку в своей жизни, уйдя от богатого мужа—засранца.
И затем в памяти всплыло воспоминание, как глупые шоу, которые я когда-то смотрела, показывали, насколько грязные комнаты в мотелях, особенно порывала, которые никогда не стираются. Они использовали специальный свет для покрывал из десяти разных мотелей, и восемь из них были покрыты спермой.
Очень. Ужасно.
Я сразу же схватила два пакета для прачечной и использовала их в качестве рукавиц, чтобы сорвать покрывало с кровати. Бросила его в угол, не позволяя какой—либо его части касаться меня. Мне было крайне отвратительно думать о том, сколько мерзких людей, вероятно, кончали на него.
В этом была некая ирония, потому что через мгновение мое отвращение превратилось в разочарование при мысли о том, сколько времени прошло с тех пор, как какой-то человек, мерзкий или нет, кончал в меня.
Кто бы мог подумать?
Совершенно здоровая, довольно привлекательная молодая женщина замужем за одержимым сексом мужчиной, а у нее больше года не было секса.
Да уж, когда ваш муж получает удовольствие на стороне, ваша сексуальная жизнь исчезает.
Вот мудак.
При мысли о нем я ощутила приступ волнения. Его обман начался почти сразу, как только мы поженились, и в глубине души я всегда знала правду. Очень многое свидетельствовало об этом.
Я не могла вынести и мысли о том, чтобы прикоснуться к нему, но самое печальное заключалось в том, что после стольких лет его обмана, я не могла даже задуматься о том, чтобы позволить кому-то другому прикоснуться ко мне.
А раньше меня чертовски сильно привлекал этот мужчина, особенно когда мы начали встречаться в средней школе. Теперь, когда я смотрела на него, всё, что я видела – монстр.
Я включила душ и зашла внутрь, чтобы быстро ополоснуть тело. Вышла, обтираясь полотенцем, и взяла из сумки свою маленькую косметичку. Там были лишь предметы первой необходимости, но этого было достаточно.
Я нанесла свежий макияж, обновила подводку для глаз и подкрасила ресницы тушью. Возможно, у меня не было сменной одежды, но я была рада, что у меня есть косметичка.
Я скорее умру, чем позволю кому-то увидеть себя без макияжа.
Я закончила, нанеся новый слой темно—красной помады, и использовала салфетку, чтобы смягчить ее тон. Быстро проверила в зеркале зубы, а затем, не задумываясь о том, сколько времени прошло с тех пор, как я выходила куда-то ночью в одиночестве, направилась в пивоварню за парой пива и заслуженной едой.
Глава 4
Мэдоу
Пивоварня находилась всего в нескольких кварталах от отеля, но я решила отправиться туда на машине. По дороге в мотель я вспомнила, что проезжала банк, и захотела сначала остановиться там. Мне нужно было снять как можно больше денег, потому что я понимала, это был лишь вопрос времени, прежде чем мой доступ к деньгам будет отрезан навсегда.
Я остановилась перед банком и припарковалась. Сначала было подумала, что не должна снимать много наличных. Просто не хотела вызывать подозрение. Но затем быстро пришла в себя.
Сначала я сняла максимально допустимые суммы с каждой из восьми кредитных карт.
Затем вставила свою дебетовую карточку, и мой желудок рухнул вниз, когда выскочило предупреждение, сообщающее о том, что я могу снять только пятьсот долларов с чековых и сберегательных счетов. Я взяла то, что могла, и, нервно оглядываясь, засунула в сумку пятнадцать тысяч долларов, а затем осторожно вернулась к машине. Сумма была достаточно большой для того, чтобы носить с собой, но не такой уж и большой, если была необходимость начать новую жизнь.
Мэтт назвал бы это воровством, и я знаю, именно так оно и выглядело. Я была слишком хороша, чтобы быть за ним замужем, но не слишком хороша для его денег.
Но это действительно было несправедливо. Даже если Мэтт был тем, кто зарабатывал их, эти деньги были наполовину моими. Я помогала ему начать свой бизнес, стояла рядом с ним, когда он поднимался на вершину, и пятнадцать тысяч долларов были грошами по сравнению с тем, что осталось у него. У него был наш дом, наши сбережения, бизнес, транспортные средства, ну, кроме моего «Лексуса». Может быть, в один прекрасный день все это станет предметом разбирательства кучкой дорогостоящих адвокатов по разводам, но, на данный момент, пятнадцать штук, это то, что я могла получить, и то, что взяла. Каждый пенни.
Словно я уже и без того не ощущала беспокойство, в ту секунду, как я заглушила машину перед пивоварней, мой желудок опустился еще глубже. Какую бы уверенность я не испытывала в тот момент, когда покидала мотель, стоило мне заглянуть в ярко—освещенные окна бара, она испарилась. Бар был полон людей, которые хорошо проводили время. Казалось, они все знали друг друга. И меня поразило осознание того, что ни разу за всю свою жизнь я не ходила поесть в одиночестве.
Я всегда была с Мэттом, и, если не с ним, то с девушками из загородного клуба.
Я никогда не была одна.
Ни в школе, ни тогда, когда ни с кем не встречалась, и ни тогда, когда была замужем. Никогда.
На самом деле, я была одной из тех, кто с любопытством наблюдал за тем, как люди обедают в одиночестве. Мы с девушками ухмылялись и осуждали таких людей за то, что они были без пары. По крайней мере, если это были женщины.
Нет друзей?
Нет мужчины?
Какая жалость.
И сейчас я ощущала вину за то, что была такой ограниченной.
Даже в те времена я понимала, что это неправильно. И глубоко внутри всегда завидовала мужеству, свободе и независимости таких персон. В женщине, которая сидела в одиночестве в ресторане, была определенная уверенность, и я восхищалась этим.
Я сделала глубокий вдох, распрямила плечи и вошла в пивоварню. Народу там было больше, чем я думала, будет так поздно в будний день. Все, казалось, общались, и я явно оказалась в месте, где привыкли бывать местные жители. Все столы были заняты, поэтому я неохотно заняла место в баре. Повесила сумочку на крючок под стойкой и прижала ее ногами, чтобы сохранить деньги в безопасности.
Пятнадцать штук, лежащие под баром в какой-то пивоварне, в которой я никогда не была. О чем я только думала?
Я посмотрела вверх и увидела нечто такое, что практически шокировало меня.
Большая, мужская рука схватила пивной кран, и я открыла рот, пока мои глаза медленно следили за этой рукой.
Она была гладкой, идеально загорелой, подтянутой и вела к плечам и лицу вполне возможно самого сексуального человека, которого я когда—либо видела.
Скажем так, этот бармен был ГОРЯЧ.
Не было никакого другого способа описать его.
Он был совсем не моим типом.
Парень был серфингистом, но, боже мой, что это был за серфингист.
Он улыбнулся, положил передо мной меню и спросил, что я хотела бы выпить. Оказавшись в состоянии полного и безоговорочного благоговения, я был ошеломлена. И пыталась выглядеть как можно спокойнее, так как мои щеки покраснели от смущения. Поерзала на своем месте и скрестила ноги, сбив сумочку с крючка.
— Эм, — пробормотала я, слезая с табурета, чтобы поднять сумочку, — эм.
— А?
— Эм, я буду пиво, — выпалила я.