— А другие фургоны, грузовики и прочий транспорт? — продолжил допрос полицейский.
— Насколько мне известно, всё на месте.
— Вы хотите сказать, что Пинат увели пешком. И теперь у нас по округе разгуливает слониха, но ни один человек об этом не заявил?
— У меня нет ответа на ваш вопрос, — проговорил циркач.
Берни изогнул бровь. Иногда его брови умеют красноречиво говорить — но я, кажется, об этом уже упоминал.
— Где ночует тренер? — спросил он.
— Вы имеете в виду, когда мы в пути?
Последовала короткая пауза.
— Да.
— Его трейлер по другую сторону клеток.
Берни повернулся к Рику — наверное, хотел, чтобы тот что-то сказал.
— Как насчет того, чтобы это проверить? — предложил сержант.
— Я за, — ответил мой напарник.
Мы вышли из фургона. Чарли сидел за рулем патрульного автомобиля капрала Вальдес, и, поскольку был очень мал, его голова едва виднелась в ветровом стекле. Зато синие проблесковые маячки на крыше сверкали вовсю. Внезапно из репродуктора машины послышался его голос:
— Держите руки так, чтобы я их видел! Вы арестованы по подозрению в убийстве при отягчающих обстоятельствах!
4
Мы покинули фургон — Берни, Рик Торрес, Попо и я. У входа на мгновение возникла пробка, и я прорвался первым. Сам не знаю почему, такое часто случается, когда мы откуда-нибудь выходим. Попо потерял равновесие и чуть не упал. Оглянувшись — я умею это делать, почти не поворачивая головы, — я понял, почему он шел настолько неуклюже: у него на ногах были такие длиннющие, огромные, шлепающие башмаки в горошек.
Мы пересекли участок, обильно пропитанный крепким запахом неизвестных мне животных, и, поднявшись по лестнице, оказались у задней стенки соседнего трейлера. Дверь была открыта, и я почувствовал знакомый запах порошка — здесь искали, и совсем недавно, отпечатки пальцев.
— Подождите. — Берни предостерегающе поднял руку, давая знак остановиться и не входить внутрь. — Отпечатки пальцев присыпали? — Мы долго работаем вместе, я и Берни, поэтому я не удивился. У моего напарника для человека довольно большой нос, ну и что из того?
— Угу, — отозвался сержант.
— Что-нибудь нашли?
— Как же… Дерьмо козлячье мы нашли!
Дерьмо козлячье? Это же не может быть фамилией преступника…
— Где ты нахватался таких выражений? — спросил Берни.
— У официанта «Бруклинской деликатесной закусочной», — ответил Рик.
Мой напарник рассмеялся. Я не понял шутки, хотя знал это заведение в центре города, в котором сам, правда, не бывал.
Мы вошли в трейлер. Я изо всех сил старался выбросить из головы мысли о копченой говядине. В тесном пространстве стояла кровать, по одну ее сторону — кресло-качалка (после неприятного случая с моим хвостом я стараюсь держаться от таких как можно дальше), по другую — стол и электроплитка. Плиток я тоже сторонюсь.
— Никаких следов взлома или насилия, — заметил Рик. — Для места преступления все чисто и опрятно.
Берни посмотрел на кровать.
— Похоже, он не ложился под одеяло.
— Ури страдал бессонницей, — объяснил Попо. — И часто допоздна читал.
Берни взял лежавшую в кресле-качалке книгу.
— «Закат мамонтов». — Он открыл ее и перевернул несколько страниц. Когда Берни что-то интересует, его лицо становится спокойным и безмятежным. Именно такое выражение было у него теперь.
— Что-нибудь нашел? — спросил сержант.
— Ничего, — ответил мой напарник, но книгу на место не положил.
На стене висели две фотографии. На одной мужчина с усами ниточкой, но на этот раз в джинсах и майке, стоял рядом с Пинат — скорее даже прислонялся к ней — и курил сигарету.
— Ури с Пинат, — заметил клоун.
Рик рассмотрел снимок.
— Уж больно он спокоен рядом с такой… — Он замолчал, как бывает с людьми, когда они не могут подобрать слов. Со мной ничего подобного не случается.
— Доверие, — объяснил Попо. — Метод Ури основан на доверии.
На другой фотографии Ури, тоже улыбающийся и спокойный, был снят рядом с другим мужчиной. Они положили руки друг другу на плечи.
— А это кто такой? — спросил сержант.
— Я, — ответил Попо.
Как — этот парень Попо? Но он не похож на Попо. Выглядит как обычный человек. С темными волосами, в очках, в нормальной людской одежде. И в отличие от Попо у него счастливые глаза: счастливые глаза — это то, что мы в нашем деле сразу замечаем. Мне не понравилось это дело, ничуточки. Так мы взялись за расследование или нет? Не знаю. Не могу припомнить, чтобы нам вручили чек, — этого я никогда не забываю. Так что, наверное, не взялись.