— Хочешь, я тебе покажу, как менять масло в «порше»? — предложил мой напарник.
Я сразу догадался, почему он это сказал: вспомнил, что случилось, когда Берни в прошлый раз занимался заменой масла. Не всякая женщина повела бы себя так терпеливо, как Сьюзи, после того, что произошло с ее платьем. Сьюзи — душка, всегда возит с собой угощение. Значит, она приедет и сегодня? Я прислушивался, не звенит ли вдалеке мотор «жучка»-«фольксвагена», но ничего не мог различить.
Вскоре мы уже были в гараже — Берни и Чарли в старой одежде, я в коричневом ошейнике. Черный у меня парадный, например на тот случай, если нужно идти в суд. Был случай, когда я служил основной уликой. Судья подозвал меня, усадил рядом и ласково потрепал, давая понять, что ему нравлюсь я и мне подобные. По мне, так судьи — хорошие ребята. А преступник, которого мы в тот раз засадили, мотает срок в северном штате и ходит в оранжевой робе.
— Прежде всего, — наставлял Берни, забираясь под машину, — занимайся этим только тогда, когда мотор холодный. Затем найди масляный картер и сливную пробку…
— А если не менять масло?
— Оно станет грязным. — Из-под машины послышалось ворчание. Я немного отступил. — В двигателе много трущихся деталей, и если масло грязное, они могут заедать… — Берни вскрикнул, но не от боли — от боли он не кричит. Брызги на меня не попали — это хорошо, потому что если масло оказывается на шкуре, запах остается неделями, месяцами, а то и дольше.
После того как Берни и Чарли приняли душ, мы немного перекусили в патио: небо светилось голубизной, было не жарко, дул приятный ветерок, они ели сандвичи с тунцом, а мне досталось угощение от «Милк-боун».
— Когда мы будем снова это делать? — спросил Чарли.
— Через пять тысяч миль.
— Это далеко?
— Отсюда до Нью-Йорка и обратно.
— Нью-Йорк — то место, куда мама поехала на выходные.
— Вот как?
— С Малькольмом.
— Ммм…
— Папа, ты бывал в Нью-Йорке?
— Один раз.
— И как там?
— Не помню. Ездил в увольнительную.
Чарли кивнул, словно это ему что-то сказало, а я ничего не понял.
— Ну а вообще-то как дела? — спросил Берни.
— Какие дела, папа?
— В целом. Нормально? Проблем нет?
— Есть одна большая проблема.
— Какая? — Голос Берни остался таким же спокойным, но он весь напрягся.
— Пинат, — ответил сын.
— А кроме Пинат? — продолжил мой напарник. — У мамы все в порядке?
— Дома? — уточнил Чарли.
— Ну да, дома. — Иногда, вот как сейчас, у Берни дергается мускул на щеке.
— Хорошо.
— А этот… ммм… как его…
— Малькольм?
— Да, Малькольм.
— У него шотландское имя.
— Вот как?
— Они мечут кейбер[3].
— Прости, не понял.
— Шотландцы. Бросают такую штуку вроде шеста. Кто дальше кинет. Малькольм мне рассказывал.
— И он тоже кидает эту штуковину… как ты говоришь — кабель?
— Не кабель, а кейбер. Нет, он не бросает. Он совсем не такой сильный, как ты, папа. Маме приходится вместо него открывать банки с маринованными огурцами.
Берни проворчал что-то, но не так, как ворчат люди, когда меняют масло, поднимают что-нибудь тяжелое или получают кулаком в живот. А уж я на работе вдоволь наслушался, как ворчат те, кому заехали в брюхо. Но это было другое ворчание: такие звуки издают, когда что-нибудь сказали, и сразу все проясняется. И если от этих кейберов, маринованных огурцов и прочей чепухи, о которой только что говорилось, у Берни все наладится — здорово. Что касается меня, я уже чувствовал себя в полном порядке.
Вскоре за Чарли приехали Леда и Малькольм — Леда пошла к двери, а Малькольм остался ждать в машине. Она обняла Чарли, подхватила на руки и крепко поцеловала. Леда выглядела по-настоящему счастливой — не помню, чтобы с ней такое случалось раньше.
— Повеселились? — спросила она.
— Да.
— И что же вы делали?
— Ничего.
— О, я уверена, что это неправда. — Леда опустила Чарли на землю. — Где твой второй ботинок?
— Не знаю.
— Беги ищи, мистер Один-ботинок-на-ноге-другой-неизвестно-где.
— Что? — не понял Чарли. У него были светлые, едва заметные брови, но они поползли вверх точно так же, как в это мгновение у его отца.
Леда рассмеялась.
— Ступай ищи. И, пожалуйста, как следует.
Чарли вернулся в дом за ботинком, а мы — я, Берни и его бывшая жена — остались в прихожей. Мой напарник метнул на Леду быстрый взгляд.