Машина Торреса стояла у «Донат-Хейвен» так, что было ясно: в ней сидит полицейский.
— Пройдемся по печеньицу? — предложил Рик.
Берни покачал головой.
— Только что ел.
— А как насчет Чета?
— Тоже лопал.
Так-то оно так, но совсем немного, учитывая, что вчера мне перепало всего несколько чипсов. А теперь позвольте заметить, что в этих «Читос», хотя я их люблю, нет ничего существенного — считай, один воздух. Вот и прикиньте: во мне почти пятьдесят килограммов — могу я продержаться на одном воздухе?
— Я тут не доел булочку с отбивной, — продолжил Рик.
Отбивная! Снова возникла, и так скоро.
— Чет, сидеть!
Хоп! Я соскользнул обратно на сиденье.
— У меня такое впечатление, что ему хочется, — заметил Рик.
Берни вздохнул — очень хороший знак в таких обстоятельствах.
— Черт с ним, пускай жрет.
Мне стало не до их разговоров. Это же надо: булочка, да еще с отбивной внутри. Что мне вам сказать? Я подобрал все до крошки, облизнулся и распрямился на сиденье — ни дать ни взять профессионал на работе.
— Мы никуда не продвинулись, — говорил Рик. — И я не уверен, что есть куда двигаться.
— Как это понимать? — удивился Берни. — Разве у нас нет пропавшего человека и пропавшего слона.
— И да и нет, — ответил полицейский и подал напарнику лист бумаги. — Поступило час назад. Это копия.
Берни прочитал письмо вслух.
— «Уважаемый сержант Торрес! Я больше не могу заниматься эксплуатацией этого великолепного создания и поместил Пинат в такое место, где она будет в безопасности до конца своих дней. Вы нас никогда не найдете, и, полагаю, у вас нет оснований нас искать. Пинат не является ничьей частной собственностью. Искренне ваш, Ури Делит». — Берни поднял глаза. — Почерк сверяли?
— Его приятель клоун…
— Попо?
— Да, Попо. У него оказались продуктовые рационы слонихи и все такое, написанные рукой Делита. Специалисты утверждают, что почерк совпадает.
У Рика зазвонил телефон.
— Торрес, — ответил он. — Так-так. Хорошо. — И разъединился. — Это эксперты. Нашли на оригинале два четких отпечатка пальцев — большого и указательного. Отпечатки принадлежат Делиту.
Берни помолчал, затем спросил:
— Что думает Попо?
— Прикажешь поставить клоуна руководить расследованием? — Полицейский расхохотался, и никак не мог остановиться. Это иногда случается с людьми, и каждый раз меня тревожит. Рик захлебывался, ловил воздух ртом и утирал рукавом слезы с глаз.
— Ну как, полегчало? — поинтересовался Берни.
— Слушай, приятель, где твое чувство юмора?
— Потерял вчера вечером.
— Что случилось вчера вечером?
— Не важно, — отмахнулся напарник. — Суть в том, что, если Делит в самом деле сделал ноги, он удрал и от Попо.
— Следовательно, на трактовку событий клоуном полагаться не приходится.
— А какова его трактовка?
— Вполне предсказуемая.
— В смысле, он не верит письму.
— Совершенно верно. Но альтернативной версии у него нет.
— А у тебя?
— Мы заняли выжидательную позицию. Дело открыто, но управление, пока не появится новая информация, не собирается бросать на расследование большие силы.
— А что полковник? Не пытается вернуть слониху?
— Отвалил на поле для гольфа, и перед этим был не слишком разговорчив.
— Слониха застрахована?
— Могу проверить, — ответил Рик. — Думаешь, это афера со страховкой?
Берни немного подумал.
— Вряд ли. Нашли отпечатки пальцев на анкусе?
— Да. Но не Делита.
— А чьи?
— В базе данных не значатся.
Берни протянул полицейскому биту.
— Круто, — кивнул Рик. — Модель Уилли Макковея. Не пожалею пяти баксов, если назовешь его прозвище.
— Стреч, — усмехнулся напарник. — Отдай экспертам, пусть поработают. Хорошо бы отпечатки на бите совпали с теми, что обнаружили на анкусе.
— Почему? — Сержант полез в карман и, не знаю, с какой стати, протянул Берни деньги.
— Даже если с письмом все чисто до кошерности, Делит не мог обстряпать это дело в одиночку.
Кошерность? На этот счет я имею полное представление. Цыпленок, и самый вкусный из всех, что мне приходилось пробовать, был кошерным. Его подавали на обеде в честь окончательного развода Тейтельбаумов. Развод Тейтельбаумов был настоящим кошмаром. Миссис Тейтельбаум проехала на бульдозере сквозь стену гаража, в котором ее муж держал коллекцию антикварных автомобилей, — никогда не забуду это зрелище. Я предавался воспоминаниям немного дольше, чем следовало, и если Берни все же сказал, каким образом цыплята возникли в деле о слонихе, то это пропустил — только увидел, как напарник отдает пластиковый пакет с банданой.