— Дьявол, — пробормотал Берни.
Мы спустились на дно рассмотреть все подробно. Мужчина был в просторной, темной пижаме и тапочках. Берни осветил его лицо — оно показалось мне знакомым: это лицо улыбалось мне с экрана телевизора, когда мы смотрели ролик с Пинат. И еще оно улыбалось с фотографии на нашем холодильнике. Теперь человек лежал стиснув губы, но глаз, тот, что смотрел на меня, был открыт. И по нему полз муравей.
— Ури Делит, — определил напарник.
Он опустился на колени и повел лучом фонаря, дюйм за дюймом изучая тело, но ничего не касаясь.
— Никаких видимых причин смерти: ни крови, ни пулевого отверстия, — и на первый взгляд ничего не сломано. Не понимаю… — Круг света задержался на руке Делита. — Хотя кисть как будто распухла. А это что такое? — Берни нагнулся ниже. Я понял, что он рассматривал: две дырочки на тыльной стороне ладони, чуть припухшие и покрасневшие по краям.
Мы так сосредоточились на этих дырочках, что я чуть не пропустил волнообразное движение внутри пижамы. В следующую секунду из-под шелковистого материала выскользнула змея — не длинная, но толстая, с большой головой и злыми глазами. Змея пришла в ярость — все произошло молниеносно, — ее пасть раскрылась, обнажив большие зубы, и она бросилась на Берни.
Напарник испуганно вскрикнул — таких звуков я от него ни разу не слышал — и в последнее мгновение отскочил назад. Я бросился на змеиный хвост, как можно дальше от ее зубов, придавил лапами и сомкнул на кончике челюсти, но передний конец, извиваясь, развернулся назад. Змея поднялась и, разинув пасть, уставилась на меня, но в это время Берни треснул ее фонарем по голове — приложил так приложил. Змея, дергаясь, упала на землю. Напарник наступил ей на голову и принялся топтать, он топтал до тех пор, пока гадина не замерла. Лицо Берни показалось мне диким.
14
— Похоже на гремучую змею, — сказал человек в какой-то незнакомой мне форме. Солнце приобрело молочный оттенок — вот уж чего не пью, так это молоко, — и вокруг нас собрались другие люди в форме: полицейские, патрульные, пограничники. — Да, похоже на гремучую змею.
— Я не специалист, — произнес Берни. — Но разве у гремучей змеи не должно быть на спине ярко выраженного ромбовидного рисунка?
— Не знаю, насколько ярко выраженный, но вот, посмотрите сюда. Что-то вроде ромбиков.
— Да, похоже.
— Или рогатая гремучая змея, Хотя какая разница? Бедняга! Надо же встретить такую смерть!
К этому времени тело Ури Делита уже унесли. Щелкали затворы фотоаппаратов, Берни задавали вопросы. Я устал и не очень прислушивался. Понимал одно: чем больше напарника спрашивали, тем меньше он говорил. Я заметил у него темные подглазины — Берни тоже устал. Изогнутая лучинка солнца поднялась над вершиной холма, и лицо напарника окрасилось в теплые тона, но в сочетании с его усталостью это меня даже напугало. Затем небо поголубело, и все пришло в норму. Я лег, привалившись спиной к скале, еще сохранившей прохладу ночи; надо мной возвышался огромный кактус. Рядом завели новый разговор — может, насчет того, что делать со змеей. Разговор все еще продолжался, когда мы, я и Берни, уехали.
Ощущать движение автомобиля было очень приятно. Я свернулся на переднем сиденье. Напарник долго молчал, затем сказал:
— Ну что еще мы могли сделать?
С чем? Я не очень понял, и никакие мысли в голову не шли. Берни положил руку мне на спину. Разве мы что-то сделали не так? Убили эту мерзкую змею и сами остались неискусанными. Мои глаза закрылись, но в ту же секунду я представил две крохотные ранки на распухшей руке Делита. Открыл глаза, увидел щеку напарника и снова закрыл. На этот раз мне не привиделось ничего плохого, только масса бегущих облаков.
— Как плохо ты выглядишь, — удивился Рик Торрес. — А вот Чет прекрасно.
И чувствовал я себя великолепно, почти тип-топ. От души встряхнулся, при этом волны пробежали по всей шкуре до кончика хвоста. Не могу выразить, как это приятно! Я проспал всю дорогу.
Мы были перед зданием главного полицейского управления, расположенного неподалеку от высотных домов в центре города. Удобные скамейки предназначались для того, чтобы на них проводили время друзья и родственники бандюганов. Они и теперь здесь околачивались, только почему-то обходили стороной и нашу скамью, и те, что стояли поблизости. А на нашей с одного конца сидел Рик, с другого Берни, а я, как только улеглись пробегавшие по шкуре после встряхивания волны, вспрыгнул на середину. Иногда приятно посидеть высоко.