— Ты из-за этой истории так не любишь Криса или были еще какие-то инциденты с его участием?
— Хм, дай подумать. Даже не знаю. Этот засранец многим испоганил страницы их биографии тем или иным образом. Не знаю, такой он есть или он претворяется, но я советовала бы тебе держаться от него на почтительном расстоянии. Оставь ты этого скорпиона его скорпионихе, — язвительно произнесла шепотом Эми, глядя в конец столовой, где сидела Фиби.
— Я только это и хочу. Лишь этого. — соврала я Эми.
После школы я решила не торопиться домой, а насладиться спокойной прогулкой в теплом солнечном сквере. Гуляя по тропинке, которая вилась сквозь деревья, словно маленький горный ручеек, я забыла про все на свете и отдалась умиротворению природы.
Решив посидеть на одной из многочисленных лавочек, которые стояли вдоль тропы и обрамляли ее, словно красивая ограда в палисаднике, я выбрала самую витиеватую.
Она была старой, но очень красивой. Все остальные скамейки заменили на новые, однообразные лавки, а эта скамейка оставалась не тронутой. У нее были красивые гнутые ножки из железа, а перила были сделаны из сплетения виноградных железных лоз, которые опутывали и вплетались в сидение и спинку лавки.
Она была вся украшена необыкновенными признаниями в любви. Здесь были и графити, и лицо любимой девушки и наивное послание от шестилетнего Эндрю какой-то Алисе.
Эта лавочка считалось оберегом для влюбленных. Существовало поверье о том, что если оставить послание на этой лавочке своей второй половинке, то пока эта лавочка существует, ваша любовь так же будет существовать. И ее свято хранили все жители города.
Я сидела на ней и мечтала о том, что когда-нибудь я тоже буду занесена в этот «реестр влюбленных».
Вдруг мои мечты прервали крики, доносившиеся чуть поодаль меня. Вот-вот там должна была завязаться драка. Мое любопытство взяло вверх и я пошла на звуки.
Подойдя к эпицентру событий, которые разворачивались на открытой поляне, я попыталась уловить суть конфликта. Но не все так просто было в нашем селении… Один из конфликтующих, был верзила, под два метра ростом. Комплекцией он был похож на мамонта. Голова его плотно прилегала к плечам, а лицо казалось ужасающим, из-за низко нависавших огромных бровей. Одет он был в кожу и вел себя разнуздано. А его оппонентом был не кто иной, как…та-дам — Крис Вилсон. Парень стоял и испытующе смотрел на громадину, которая нависала у него над головой. Хотя, Криса нельзя было назвать маленьким, но по сравнению с этим увальнем, он был просто…просто!
— Так я не уловил суть проблемы, сударь, — гогоча, пророкотал верзила Крису. — Тебя не устраивает, что мы спокойно отдыхаем с друзьями? — окинув еще парочку таких же красавцев, спросил он.
— Ты по ходу через чур туповат мой недалекий друг, — спокойно вел диалог Крис. — Здесь гуляют дети и отдыхают культурно люди после работы, а ты со своей пьяной компанией пьешь пиво и горланишь во всю свою глотку непристойные песни. Тебе бы свалить отсюда по-тихому в ближайшую пивнушку и не портить людям вечер.
У великана явно не был рассчитан словарный запас на столь длительный диалог. Было видно, что он привык решать все быстро и просто — с помощью посредственной драки. И он готовился нанести первый удар своему оппоненту, как убедительный аргумент того, что он крайне не прав в данной ситуации.
Его дружки тоже были на стреме, готовые придти на помощь в любую минуту. Люди, которые находились в сквере, стояли и смотрели, боясь подходить ближе, чем десять метров.
«Сволочи, же вы.» — подумала я, доставая телефон из сумочки.
Крис был один против этой пьяной банды. А чуть дальше стояли с десяток мужчин, равнодушно наблюдавших за происходящим. Они смотрели так, словно были готовы делать ставки на победителя.
Не прошло и минуты, как завязалась драка между Крисом и предводителем этой шайки. Врезав пару раз в челюсть и нанеся с размаха удар ногой в живот, Крис тоже не смог избежать двух хороших ударов и получил кулаком прямо в лицо. В драку готовы были уже вступить все друзья этого пьяного чудовища, но прозвучала сирена полицейских машин. Полиция прибывала, как всегда, в нужный момент, когда уже вся заварушка подходила к концу.
Я побежала прямиком к Крису и дернула его за руку в противоположную сторону от полиции. Он посмотрел на меня с легким замешательством в глазах, но потом без лишних слов позволил увести себя с поляны. Пьяная же компания осталась стоять на месте, смутно осознавая что им делать дальше.
Убежав на приличное расстояние от места происшествия, я остановилась и начала часто дышать, пытаясь восстановить ритм своего дыхания. Крис был рядом, но разговор не торопился заводить, словно предугадывая мое настроение и готовность к общению.
Через минуту он все-таки заговорил:
— Ты как? Нормально?
— Да. Со мной все хорошо. А вот о тебе этого не скажешь, — раздосадованно глядела я на его лицо, где уже закрадывался огромный синяк в пол лица. — Сильно болит? — спросила я его, коснувшись правой рукой его щеки.
Он коснулся моей руки и зажав ее в тот самый момент, когда я уже хотела ее отдернуть назад, произнес:
— Нет. Все пройдет. Я больше испугался, когда ты вылетела из толпы и понеслась навстречу этим подонкам.
— Я неслась, как ты выразился, к тебе, чтобы тебя не забрали в полицейский участок.
— Спасибо, за помощь. Не ожидал, что ты вообще подойдешь больше ко мне. Мне надо бы вернуться и поблагодарить этих гоблинов за такую прекрасную возможность пообщаться с тобой.
— Не стоит пускать в ход свои плейбойские штучки. Не сработает.
Крис рассмеялся и прищурившись, спросил, глядя прямо мне в глаза:
— А если попробовать. Шанс может появиться из ниоткуда.
— Не думаю, — ответила я ему, ухватив при этом за уже порядком покрасневшую и опухшую щеку.
— Ой, ой…Ай! Сдаюсь! Все, уповаю на благосклонность своей спасительницы, только не трогай щеку. Она сильно болит. Будь внимательней к пострадавшему — скривился Крис, наклонившись чуть вперед за моей рукой.
Отпустив его, я, смеясь, произнесла:
— Так тебе и надо. Не будешь зазнаваться. Сильно болит?
— А ты как думаешь? — с писклявостью и наигранностью в голосе загнусавил Крис. — Очень бо-бо!
— Ладно, пошли. Неподалеку здесь есть аптека. Купим лекарства, спасем маленького плаксу, — улыбнувшись уголками рта, ответила я Крису.
И мы зашагали через кусты, выходя на асфальтированную дорожку.
— Но откуда там так быстро появилась полиция? — недоумевал Крис, идя рядом со мной. — Если бы не они, то не знаю, стоял бы я сейчас или лежал.
— Все просто. Их вызвали. — успокоила я его.
— Откуда такая уверенность?
— Просто это была — я.
Остаток пути мы проделали молча.
— Нежнее, нежнее — протестовал Крис, наставляя меня в делах врачевания. — Ты же не стену кирпичную краской заляпываешь, а человеку мазь наносишь на лицо. Чуточку нежнее.
«Нет, ну надо же, какая цаца! И чего я тут с ним вожусь?» — размышляла я, раздумывая о побеге.
— Ничего. Потерпишь. Сиди лучше ровно, а то все время вертишься, как маленький.
Крис немного угомонился и перестал мне мешать. Он закрыл глаза и подался ко мне навстречу, попутно довольно щурясь, словно от яркого света.
— Что? Доволен? — заканчивая, спросила я его. — И почему сразу ляпаешь, а не накладываешь или мажешь, на худой-то конец? А? — вдруг прорвало меня, не с того, не с сего.
Быстро открыв глаза и ошарашенно поглядывая на меня, Крис удивленно спросил меня:
— Ты о чем, Со?
— О том… о твоем сравнении, которое ты сделал ранее, — немного поразмыслив, произнесла я.
— Ааааа… о стене и краске? Ты серьезно? — давясь собственным смехом, произнес с большим трудом Крис. — Это все, что тебя волнует сейчас?
— А что? Меня это может не волновать? — с вызовом накинулась я на него.
— Ладно, ладно. Мир! Прошу мира. — поднеся к лицу плотно прижатые к друг другу руки, взмолился Крис. — Может не будем начинать все заново. Ведь у нас только все стало налаживаться в общении. Согласна?