Выбрать главу

— Подремал немного? — спросил он, вернувшись.

— Подремал.

— Еще час до поезда. А я у них адреса взял.

— У этих девчонок?

— Ага.

— Письма писать будешь?

— Не обязательно. Может, и буду.

И он доверительно улыбнулся:

— Одна из них некрасивая. Так себе. Но я у нее тоже взял.

Мы помолчали.

А затем он обнял меня за плечо и сказал, что до поезда всего час. Стало ясно, что пора прощаться.

— Ты же мальчишка, — сказал я ему, — тебе же всего восемнадцать. Как же ты не оробел? В те дни.

— Чего мне робеть?

— Мало ли. Первый раз в Москве, один в огромном городе.

И тогда он сказал примерно так. У него в этом огромном городе был страж. Который не навязывался, не лез в душу и в то же время оставался стражем.

— Ладно тебе. Перестань, — сказал я.

— Честное слово, — сказал он восторженно, — честное слово, это так и было!

Мне стало тепло на душе. Я почувствовал, что краснею. И быстренько сменил тему разговора. Лишь лет пять спустя, уже в другом разговоре, выяснилось, что тогда он имел в виду голубоглазую Вику. Не меня.

А в ту минуту я сидел рядом с братом как человек, который честно выполнил свой долг. Как старший. Как страж в лучшем и человечнейшем смысле этого слова. До поезда было целых сорок минут. Я сидел расслабившийся и счастливый.