Живу я в городе Сыктывкаре. Держать охотничьего пса здесь нелегко. В тесных городских комнатах он жить не привык: ему нужен воздух, приволье! Однако мысль о собаке меня не оставляла.
И конечно, тайным моим желанием было заполучить настоящую лайку. Для коми охотника нет лучшей помощницы в тайге. Лайка выслеживает белку, хорошо берет след горностая и куницы, поднимет глухаря, отыщет в непроходимом болоте подстреленную утку. И по внешнему виду — красавица, да и только! Поджарая, мускулистая, с узкой мордой, умными глазами. Чуткая на слух, выносливая, неприхотливая, преданная хозяину, она понимает его буквально с одного взгляда.
Бывало, увижу охотника с лайкой, замру и любуюсь умной сильной собакой.
И вот моя мечта сбылась. Один мой старый друг из Удорского района нашей республики выпросил для меня у тамошних охотников щенка. И послал его оказией в Сыктывкар. В летний полдень из далекого Косланского аэропорта вылетел самолет. На коленях у одного из мужчин в большой хозяйственной сумке сидел необычный пассажир. Вез его знакомый моего товарища, по каким-то своим делам отправившийся в Сыктывкар…
Первое время щенок жил у моего приятеля. Его дети очень привязались к песику, кличку даже дали — Рекс, Рексушка. Провожали они его со слезами. В сумку, в которую его посадили, ребятишки наложили конфет, печенья, белого хлеба.
Рекс, конечно, не знал, куда его везут. Поначалу он сидел спокойно, с интересом прислушиваясь к гулу мотора. Такого ему не доводилось слышать. Рекс все ждал, когда же кончится этот шум и его выпустят на волю. Ему ведь так хотелось побегать по лужайке! Но никто не собирался его выпускать. Гул стал сильнее, и щенка как-то странно покачивало. Рекс разозлился и тявкнул разок, другой. Человек, на коленях у которого он сидел, забеспокоился, начал потчевать его конфетами, печеньем. Всем своим существом Рекс чувствовал, что его увозят далеко от родных мест, и затосковал…
А самолет набирал высоту, и под ним расстилалась на много верст хмурая парма[1], с ее бесчисленными болотами, полянами, речушками и озерами.
В тот день я задержался на работе. Возвращался домой теплым летним вечером. Солнце садилось в леса за Вычегдой. Птицы сворачивали свои песни. Зелень густо и сильно пахла.
Во дворе меня встретила моя дочка Оля.
— Папа, папа! Ты знаешь, кого нам привезли?! — закричала она. — Щеночка! Маленького, черного! Он такой милый!
Отворив дверь, я увидел щенка. Насторожив уши, он посмотрел на меня, потом ощерил зубы, сморщил нос — видно, захотел тявкнуть. Но вдруг чихнул и забыл про свое намерение. Подбежав ко мне, обнюхал ноги.
— Вот спасибо Юрию Константиновичу, — сказал я, — не забыл моей просьбы. Уважил!
Я наклонился и погладил щенка. Он опрокинулся на спину, задрал лапы. Я пощекотал ему брюшко. Шерсть у него была гладкая, мягкая, как пух. Мордочка и уши — угольно-черные. Передние лапы — белые, задние — в серых подпалинах. По спине шла черная лента, а грудь и живот были обсыпаны белыми пятнами, точно заплатами. Кончик хвоста был тоже белый и весело завивался колечком.
Щенок еще раз обнюхал мои ботинки, брюки, лизнул руку и тоненько тявкнул, приглашая поиграть. Это действительно была лайка, о которой я так мечтал.
— Ну здравствуй, дружок! — обратился я к нему.
— Ой, папа! — радовалась и Оля. — Можно, я его поглажу? Ой, как я его люблю! Я буду с ним гулять. Можно?
Рекс знакомился со своим новым домом. Он бегал по комнатам, лазил под диван и кровати, беспрерывно чихал, хватал зубами все, что ему попадалось на пути. Оля отдала Рексу свой любимый резиновый мячик. Щенок гонялся за ним по полу, рычал, притаивался и снова гнался за мячиком, а мы хохотали над его проделками.
Жена налила в блюдце молоко, поставила его у порога. Время от времени щенок подбегал, лакал молоко и снова принимался играть. Спать мы его устроили на кухне. К своей постели он сразу привык. И больше нигде не ложился, только на своем половичке. Просыпался рано и будил всех звонким, визгливым лаем.
Утром с Рексом гулял я, днем — Оля. Вечером мы отправлялись на улицу втроем. Рекс быстро перезнакомился со всеми жильцами в доме, встречал их звонким лаем, а на чужих ворчал.
Он хорошо знал время обеда, ужина и ластился к моей жене, хлопотавшей на кухне. Нетерпеливо прихватывал зубами за передник, повизгивал и точно хотел сказать: «Ну дай мне скорее поесть. Не видишь, как я голоден?!»
Когда Рексу исполнилось три месяца, я повел его на ветеринарный пункт. Щенку нужно было сделать укол, чтобы он не заболел чумкой.