В 1977 году поступил в Военно-политическую академию имени Ленина – учился заочно. Теперь я понимаю, что это было куда лучше, чем получать образование на дневном. Легко себе представить, сколько соблазнов в Москве для молодого офицера, столица же, есть где разгуляться. А тут приезжаешь на три месяца в году в подмосковную Кубинку, живешь в казарме, с утра до ночи слушаешь лекции и сидишь на семинарах.
Годы учебы в академии были очень важными для меня. Застой, Брежнев у власти больше 10 лет, но многие из нас начинали всерьез задумываться о необходимости перемен. У меня преподавал глубокий историк и очень порядочный человек Дмитрий Антонович Волкогонов, и он с нами, конечно, говорил не только о том, что было в учебниках. Прошло 13 лет, и мы с ним создали в Верховном Совете РСФСР фракцию «Левый центр». А начальником кафедры истории культуры и искусства был полковник Борис Михайлович Сапунов, который не боялся в аудитории говорить, что престарелое политбюро доведет страну до кризиса, и крайне критически оценивал войну в Афганистане. Политэкономию читал профессор Королёв, который был увлечен идеей конвергенции. Можно сказать, у нас была диссидентская академия. Она была чем-то похожа на Царскосельский лицей, несмотря на определение «военно-политическая» и имя Ленина. Ее начальник, генерал армии Евдоким Егорович Мальцев, потрясающий человек, был близким другом Брежнева еще по войне, поэтому его никто не смел тронуть.
Академию я окончил с отличием, но медаль мне не дали. Была такая история. Идет партсобрание факультета, подводятся итоги обучения. В президиуме – начальник факультета полковник Баранов, ну я и влупил: «В столовой академии воруют продукты. Кормят дрянью. Стыдно слушать, как это обсуждают наши иностранные товарищи. Это же позорит страну. А начальник факультета берет взятки гарнитурами из Чехословакии. И это называется – коммунист?» Сорвал аплодисменты. Потом начальник курса полковник Голышев меня вызвал и говорит: «Ну что, ленинградец, не мог потерпеть? Сначала медаль бы получил, а потом выступал!» Да черт с ней, с медалью, зато правду сказал. Вообще не переживал по этому поводу.
В 1979-м после окончания академии вернулся в свое училище – заместителем командира батальона курсантов. Начал преподавать историю КПСС. До перестройки оставалось еще шесть лет, но я и тогда старался преподавать неформально. Это было непросто – предмет-то идеологический. Делал упор на историю, старался рассказывать о том, что интересовало меня самого.
В 1986 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Партийное руководство противопожарными формированиями Ленинграда в годы Великой Отечественной войны». Не мог тогда представить, что через каких-нибудь несколько лет мне придется оправдываться из-за ее названия, когда мои политические оппоненты прилепят мне ярлык «пожарник». Идиоты – нашли чем упрекать. Мне стыдиться нечего. Ленинградские пожарные действительно спасли город в годы войны. Но кого это интересовало, почему-то считалось, что тема моей диссертации меня как-то компрометирует. Когда мой Володя учился в Финансово-экономическом институте, политологию им читал бывший преподаватель научного коммунизма. И вот на лекции в огромной аудитории он заявил: «Посмотрите, какая кадровая политика у Ельцина. Какой-то пожарник возглавляет Федеральную службу контрразведки». Володя встал и крикнул с места: «Это ложь. Я сын Степашина, он никогда не был пожарником. Мой отец в советское время прошел все горячие точки». И ушел из аудитории. В общем, скандал. Ректор хотел этого лектора уволить. Пришлось мне ему позвонить: «Да оставь ты в покое этого м…ка пусть работает».
Историей ленинградских пожарных я начал заниматься по счастливому стечению обстоятельств. Уволившись с флота, отец пошел работать в управление пожарной охраны по Ленинграду. Его руководителем оказался Борис Иванович Кончаев – в годы войны первый заместитель начальника Управления пожарной охраны Ленинграда. Когда случилось «ленинградское дело», и были репрессированы многие партийные и хозяйственные руководители города, Борис Иванович большую часть архивов управления пожарной охраны спрятал. Я, конечно, ничего об этом тогда не знал, хотя о самом Борисе Ивановиче от отца слышал. И вдруг он мне говорит: «Борис Иванович хочет с тобой встретиться». Встретились, поговорили, и он мне все эти архивы отдал – мы их систематизировали и потом передали в партийный архив. Это же потрясающие документы! Я практически за полгода написал кандидатскую диссертацию и монографию.
Книгу я посвятил маме – она подростком скидывала с крыш немецкие зажигательные снаряды. В 14 лет была награждена медалью «За оборону Ленинграда». Вообще-то матушка никогда не любила и не любит вспоминать блокаду – это для нее слишком больно. Когда накануне 75-летия со дня снятия блокады заговорили о параде на Дворцовой, она сказала мне с горечью: «Какой парад – людей надо помянуть в такой день».