– Искусственный разум на Панге создавали неоднократно, – добавил Локтев. – Те же эльфы, гномы и умордия – это ведь не просто существа с иной физиологией. У них и сознание другое. Но это наиболее известные и удачные, если так можно сказать, попытки. Да и то, гномы практически совсем исчезли на данный момент… Были и другие. Сатиры, например. Кентавры… Были даже люди-птицы. Все вымерли. Эльфы и умордия сумели сорганизоваться в какие-то сообщества, как-то выжить. Людей они к себе не пускают. И люди их не жалуют. А поскольку никаких принципиальных преимуществ у этих рас перед человеком нет – нет и никакой перспективы для развития. Разве что все человечество вымрет от какой-нибудь ураганной пандемии. Что в принципе неосуществимо. Были еще попытки создать совсем уж альтернативные разумные виды. Делали даже неорганических големов – вы наверняка встречали про них упоминания в старых хрониках. Толку от этого не вышло никакого.
– Но… почему? – в третий раз повторил Санчес. Вид у него при этом был совершенно обиженный.
Ермаков и Локтев посмотрели друг на друга и синхронно пожали плечами.
– Ты просишь ответа на вопрос, Диего, – сказал Энгар неожиданно торжественным тоном, – над которым бьется вся научная мысль Панги. Никто не знает, зачем нужно создавать искусственный разум, во всем подобный нашему, хотя создать его нетрудно. Поэтому всерьез этим давно никто уже не занимается, кроме сумасшедших и неудачников. Возможно, это – результаты такой попытки.
Энгар замолчал и перевел взгляд в сторону холмов. Санчес, впечатленный масштабностью своего вопроса, ничего не сказал больше и посмотрел туда же.
Побоище уже закончилось. Пыль оседала на землю. Вокруг покосившейся фермы валялись тела в капюшонах – значительно меньше, чем следовало ожидать. Пара десятков победителей расхаживали вокруг, зачем-то грузя трупы в балахонах на роверы. Возможно, это были еще живые. Куда делись остальные, было непонятно.
Олег, намереваясь заговорить, открыл рот, но тут начался второй акт развернувшейся перед ними пьесы.
В холмах пропела труба. И тут же на сцене объявились новые действующие лица. Такие же байкеры (как их Олег для себя окрестил) на роверах вылетели из холмов, на ходу разворачиваясь в лаву и, дав залп из арбалетов, обрушились на не ожидавших атаки победителей, мгновенно превратившихся в жертвы.
Шансов у них не было никаких. Во-первых, нападавших было больше. Во-вторых, увлекшись сбором трофеев, первые «мотоциклисты» прозевали нападение и не сумели быстро организовать оборону. Все закончилось даже быстрее, чем в предыдущий раз. Несколько роверов, волоча пыльные хвосты, скрылось в холмах. Большинство осталось на месте.
Победители – надо думать, теперь уже окончательные – повторили сбор трофеев и тел в капюшонах, не забыв при этом выставить охранение. Все было проделано сноровисто и деловито – явно не в первый раз. Похоже было, что здесь это норма жизни.
– Может, вмешаемся? – предложил Санчес, посмотрев на Олега с Ермаковым.
– Зачем? – спросил в ответ Олег.
– Ну… Языка возьмем. Расспросим… – попытался объяснить Санчес. – Информация же!..
Олег вздохнул.
– Именно информация, – сказал он. – Мы не разведгруппа в тылу врага, мы экспедиция. Война с аборигенами – это последнее, что от нас ждут на Трех Базах… Кстати, Виктор Петрович, – Олег повернулся к Ермакову, наблюдающему, как последние роверы победителей скрываются в холмах, увозя трофеи. – Поскольку у нас все еще идет совещание, как я понимаю… – Ермаков задумчиво кивнул. – Так вот. Я вам как ответственный за нашу безопасность хочу сказать вот что: ответственно заявляю – в Город нам идти не следует. Я против категорически и совершенно официально.
Ермаков вышел из задумчивости и взглянул на Олега.
– Почему? – спросил он. – По-моему, ты говорил, что аборигены в военном отношении не представляют для нас проблемы…
– Эти, – Олег указал стволом, – не представляют. Хоть все вместе взятые и даже в бо́льших количествах. Здесь не представляют, – Олег голосом подчеркнул слово «здесь». – В чистом поле мы можем потягаться с небольшой армией. Но вот в Городе… Да еще в разрушенном. Уж поверьте мне: зажать нас там будет ничего не стоить. Даже совсем ничтожными силами. И скрытность там стопроцентную обеспечить не удастся; маг, опять же… А как только нас обнаружат и поймут, что мы не отсюда, – а поймут довольно быстро, – мы станем лакомым куском для всех, я думаю, кого только можно. В этом раскладе я вам ничего не гарантирую…