Все дружно стали подпевать на разные голоса, фальшивя, но при этом испытывая дикую радость.
На третьем куплете Яра принесла из класса гуашь, кисти, но тут девушек ждал сюрприз. Краски оказались все перемешанными, а гуашь залита чем-то липким и тягучим. Мёдом.
— Вот же, козлы! — в сердцах выругалась Яра. — Мы сейчас столько времени потратим, чтобы дойти до магазина.
— Мы можем попросить у кого-нибудь либо попробовать смыть первый слой с красок, — предложила Саша, крутя в руках коробочки, которые стали липкими от меда.
— Давай попробуем. Я пойду спрашивать, а ты — в туалет, заодно и воду наберешь.
Девушка схватила пакет и побежала к раковинам, на счету была каждая секунда. В туалете снова не было света, какой-то шутник каждую неделю выкручивал лампочки. Тьма напирала, поэтому Саша быстро начала ополаскивать кисти от липкой субстанции, она то и дело оглядывалась или вглядывалась в темноту зеркала, стараясь, разглядеть нечто за своей спиной.
Раздался скрип дверных петель. Судорожно вздохнув, девушка подняла глаза и взвизгнула. Ноги у нее подкосились, руки ослабли.
За ее спиной стоял силуэт.
Глава 3.8. Рисуя узоры на окнах
Саша схватила стакан с водой и развернулась, чтобы выплеснуть, но смогла разглядеть лицо.
— Э, тихо-тихо, — произнес знакомый с хрипотцой голос. Миша стоял в своем черном пальто, полностью сливаясь с темнотой, и лишь его кожа и глаза выделялись из общей гаммы.
— Ты меня напугал! Никогда тебе этого не прощу, — Саша схватилась слабой рукой за сердце, пытаясь успокоить пульс.
— Я что, такой страшный?
— Нет, но теперь определенно впишешься в список моих фобий.
Девушку немного потряхивало, и кисть в стаканчике немного постукивала.
— Это снова твои зубы стучат? — поинтересовался парень, подходя поближе. — Тебя согреть?
— Так, ну-ка стой там где стоишь или… нет, вообще уходи, это женский туалет! Твой — направо, если ты перепутал.
В этот момент живот у Саши решил напомнить о себе и о том, что он голодный, и жалобно завыл. Девушка покрылась румянцем и подумала, что как же все-таки хорошо, что света нет.
Парень всматривался в темноту, пытаясь, видимо, разглядеть ее.
— Ладно, я уже ухожу, вот я вам принес, — и он что-то сунул в руки Саше. — Услышал, как ребята утром это обсуждали. — Быстро развернувшись на пятках, он вышел. Свет из коридора залил квадратик на полу на пару секунд и снова погас, когда дверь захлопнулась. Миша растворился, как мираж. Только коробка в руке напоминала о том, что он не привиделся.
Саша провела пальцами по странному предмету и поняла, что это была гуашь.
Когда она вернулась к Яре, та стояла с тремя упаковками стареньких красок, которые были ничуть не лучше их смешанных, при этом еще и заканчивались.
— Все, что смогла раздобыть, — сокрушенно она покачала головой, и тут ее взгляд упал на гуашь, который принесла подруга. Она присвистнула, — Это ты их так отмыла? Или у нас в туалете открылся магазинчик “1000 мелочей после пяти”?
— Это Миша принес…
— Какой Миша?
— Макаров.
— Неужели совесть заела? — непонимающе почесала затылок Яра. — Ладно, давай рисовать, обо всем этом подумаем потом.
Окно было еще чище, чем прежде, потому что Вику заставили его отмывать до блеска в честь наказания, поэтому девушки сразу приступили к работе.
Снова их кисти стали летать по окнам, вырисовывая силуэты. Они упорно трудились, не давая себе отдохнуть, народ рассеивался, веселые колонки скоро тоже ушли, отчего стало как-то тоскливо, потому что до этого Саша подпевала все песенки, а Яра пританцовывала, макая кисть в гуашь. Зато теперь они могли погрузиться в работу с головой.
Окна постепенно покрывались рисунками: зеленой елкой, тем самым снеговиком из советского мультика, медвежата вернулись на свои законные места, снежинки стали вырисовываться по периметру окна, создавая своеобразную рамку.
Саша настолько ушла в себя, что ей стало казаться, будто новый год вот-вот настанет, потянуло запахом корицы и гвоздики, мандаринов, чем-то печеным. Живот во второй раз жалобно заурчал.
— Есть хочется, даже запахи еды мерещатся, — вздохнула Саша, отрывая взгляд от своего рисунка.
Яра смотрела куда-то за ее спину. Девушка оглянулась и снова увидела Мишу.
— Макаров, ты немного утро с вечером перепутал, — поспешила подколоть подруга. — Сейчас восемь вечера, а не восемь утра.
Миша сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей, подошел и поставил пакет между девушками на скамейку, на которой они стояли, чтобы дотянуться до верха оконных рам.
Он внимательным взглядом смотрел снизу вверх на Сашу, растрепанную, с краской на лице, в смешном новогоднем свитере, будто пытался запечатлеть в своей памяти. Девушку кинуло в жар от такого бесстыдного взгляда, отчего щеки снова зарделись.
— За гуашь спасибо, больше нам ничего не надо, — гордо произнесла она, косясь на пакет.
— Я еду принес, ты сама сказала, что есть хочешь.
— Я не говорила.
— Твой желудок считает иначе, — Саша прикусила губу. До ее ноздрей снова донесся ароматный запах.
— Здесь кофе с корицей, яблочные пирожки и мандарины.
— А ты у нас Дед Мороз? — снова решила вклиниться Яра. — Встань к окошечку, я тебя обведу и буду говорить, что рисовала с натурщика.
Саша прыснула, вся ситуация стала довольно комичной, Миша тоже улыбнулся, показывая миру свои ямочки на щеках. Девушка невольно залюбовалась ими, задержав взгляд чуть дольше положенного на его лице, отчего в его глазах заиграли нахальных огоньки, будто он только этого и ждал.
Но она быстро себя одернула, вернулась с небес на землю. Есть хотелось, однако гордость вопила, чтобы она вернула весь пакет и не прикасалась к еде. Голова уже начинала кружиться от аромата пирожков, слюнки потекли от одного представления, как они тают во рту.
— Спасибо, — тихо произнесла девушка.
Парень кивнул и направился к выходу, но перед дверью оглянулся и крикнул:
— Красивый свитер, кстати, тоже такой хочу! — и смеясь, вышел из школы.
— Что это было? Мир сошел с ума? — спросила Саша довольную Яру, которая шуршала в пакете с таким видом, будто распаковывала новогодний сладкий подарок.
— Да он вообще какой-то странный в последнее время, если ты не заметила. С Аленой перестал общаться, от пацанов слышала, что они думают, что он в кого-то влюбился, хотя я бы в это не верила, бабник же.
Саша засунула мандарин в рот и довольно застонала, когда сладкий сок потек по горлу, желудок тоже вторил ей урчанием. Ей не хотелось сейчас ни о чем думать: ни о многочисленных девушках, ни тем более о том, в кого влюбился Миша.
Глава 3.9. Рисуя узоры на окнах
Дальше процесс рисования пошел куда веселее, и на последнем окне они решили нарисовать оленя со свитера Саши, чтобы увековечить память о себе, в виде своеобразной подписи автора.
Пока девушка дорабатывала последние штрихи, Яра достала телефон и принялась, что-то настраивать.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросила Саша, когда та пыталась подойти то с одного боку, то с другого.
Готовлю видеодоказательства. Если все же мы завтра проспим, или еще что-то случится, мы покажем видео нашего творчества, — с гордостью произнесла подруга. — А теперь продолжай рисовать.
Когда материал был отснят, подоконник и скамейка вымыты, все инструменты убраны, девочки отошли к стенке и стали любоваться своей работой.
— Мдаа, вот это мы молодцы! — восхитилась Саша.
— И не говори, я за вечер прошла курс по художке.
— Ты своих медведей, будто скопировала с картины Шишкина “Утро в сосновом лесу”.
Яра залилась краской, Саша впервые увидела, как девушка смущается.
— Ну что, теперь спать? — спросила, зевая она. Часы показывали одиннадцать ночи. — Пойдем у меня переночуешь, а то до твоего дома далеко.