— Мама? — еле прошептала она и посмотрела на женщину, которая к ней подошла.
Молодая женщина, с длинными белыми волосами, подошла к ней и нежно её обняла. Она посмотрела на дочь и подняла вуаль фаты. Палами тоже смотрела на мать и поверить не могла, что видит сейчас её… Такую жизнерадостную и молодую. Именно такую, какой её запомнила Палами до смерти. На её глаза невольно навернулись слёзы, которые она незаметно утёрла.
— Ты чего плачешь, доченька? Сегодня день твоей свадьбы. Что случилось? Тебя кто-то обидел?
— Ну, полно тебе, Мишель! Не пугай ребёнка. Это она от радости… Сегодня такой важный день, потому что именно сегодня я отдаю нашу Палами Пройс, старшую дочь, в руки мужу и надеюсь, что он сделает её счастливой. В такой день можно и поплакать, только немного.
Темноволосый статный мужчина, в черном дорогом смокинге, также подошел к жене и дочери.
— Папа, — снова прошептала Палами и сглотнула. — Вы… Вы…
— Странная ты сегодня, Палами. Винсант, тебе не кажется, что наша доченька сегодня какая-то не такая? — спросила Мишель у мужа, на что тот улыбнулся.
— Она переживает, и её можно понять. Сегодня день её свадьбы. Ты ведь тоже переживала, когда за меня замуж выходила, а? Я помню, как ты плакала у алтаря. От радости. Вот и дочка наша в тебя, — с улыбкой ответил мужчина и посмотрел куда-то вдаль. — А вот и твой супруг, Палами. Опоздал он. Не пунктуальный наш будущий зять.
Как только отец заговорил о женихе, Палами обернулась и посмотрела вдаль. От увиденного, она похолодела, выронив из рук букет.
— Михаил?! — удивленно спросила Пройс саму себя, все ещё не веря собственным глазам.
На последней фразе шатенка вскочила с кровати. Она нервно сглотнула и внимательно осмотрелась. Она снова была в собственной Клетке, а странный сон исчез. Пройс потрогала лоб, понимая, что он всё ещё горячий, но головная боль отступила, что не могло не радовать.
— Люцифер, Михаил! Вы здесь?! — вскричала Палами, пытаясь отойти от странного сна.
— Да, — ответил Люцифер. — Палами, что было? Что с тобой? Родная, ты нас снова пугаешь…
Демонша взяла себя в руки, и решила всё рассказать возлюбленному. Только она решила умолчать о том, кто был в главной роли.
— Люцифер, не переживай. Уже все хорошо. Я просто немного провалилась в сон из-за жара… А потом мне приснился сон, что я стою в свадебном платье, в белой фате перед свадебной аркой. А потом ты пришел. И там были мои родители. Люцифер, понимаешь, — Шатенка вздохнула и закрыла лицо ладошками, — я видела их. Я видела их как живых… Они были такие… Веселые, счастливые… Мама была прекрасной, такой, какой до своей смерти…
Пройс даже не заметила, как на глаза невольно навернулись слезы при воспоминании о родителях. Это была больная тема для Палами, и она даже не заметила, как стала тихо плакать.
— Сон был такой реалистичный. Мои родители…
Люцифер и Михаил переглянулись.
— Палами, — тихо начал говорить Светоносный, пытаясь успокоить плачущую невесту, — моя любовь, моя отрада. Не плачь. С тобой — я, и это главное. Я тебя очень люблю и никогда не оставлю, но ты должна понять, что это прошлое, которое нельзя изменить… Сон был хороший, он тебе приснился, потому что ты думала о них, но это было всё не по-настоящему…
— Люцифер, — неожиданно обратился к Падшему Михаил, — можно я тебя перебью? А тебе не кажется, ну… Что сон Палами это как бы намек… Ну, ты понимаешь, о чем я сейчас говорю?
Дьявол внимательно посмотрел на старшего брата, пытаясь понять, к чему тот клонит. Видя, что до Светоносного немного туго доходит, Михаил закатил глаза и объяснил:
— Люцифер, подумай ещё раз! — настаивал он на своём. — Включи мозги! Сон, свадьба, арка, фата, невеста. Доходит?
— А! Ты об этом. Я… Я…
— Да смелее! Неужели, тебе дошло, младший брат?..
Архангел кивнул и встал на одно колено. Архистратиг облокотился об стену в ожидании, и на его лице появилась еле заметная улыбка.
— Палами, я знаю, что сейчас не время… Я понимаю, что мы с тобой заперты в темнице и нас разделяет стена… И моя речь сейчас тебе покажется безумной, но я так больше не могу! Прошу тебя, выслушай меня и не отказывай! — Он набрал воздуха и прикрыл глаза. — Палами Пройс, ты станешь моей женой?
От такого признания, Пройс похолодела, сохраняя немое, угнетающее молчание, и погрузилась в свои раздумья над предложением возлюбленного. Михаил и Люцифер молча ожидали её решения, и Люцифер молил Отца, чтобы его любовь, королева его сердца, его любимая женщина ответила заветное «Да».
— Люц, это как-то странно. — Она первой решилась заговорить, тем самым нарушив мертвое молчание. — Хорошо, я стану твоей женой. Я люблю тебя, Люцифер, и даю своё согласие.
========== Привет, Смерть, привет, Судьба ==========
— И что ты делаешь, Габриэль?
Габриэль второй день сидел в том саду, куда приходил, когда был совсем маленьким, и пристально смотрел в одну точку. Этот сад был одним из немногих, которые ещё уцелели в Раю в ходе войны. Именно здесь, среди дурманящего и опьяняющего разум жасмина, и прошло его детство. Именно в этом месте он мог побыть в гармонии с самим собой, мог подумать о самом сокровенном, тайном и дорогом его сердцу, предаться былым воспоминаниям.
Но, даже сюда иногда заглядывали любопытные ангелочки, такие, как Бальтазар.
— Бальтазар… Мы же недавно расстались с тобой, дорогой мой, — проговорил Габриэль, вдыхая аромат жасмина.
Сейчас у него даже появилось желание немного пошутить и съязвить.
— Детка, я скучал по тебе, — также с иронией ответил тот, явно не оставаясь в долгу перед сладкоежкой.
— С чем пожаловал? — Теперь лицо архангела стало более серьёзным, и он с волнением спросил: — Что-то случилось?
— Случилось? — спросил ангел, а затем ответил: — О нет, друг, всё нормально, если не учитывать войну и твоё ранение. Кстати, покажи мне свою рану. Я должен знать.
— Что ты так за меня переживаешь? Я в порядке. Мы проиграли бой Рафаэлю. Первый бой. Но ещё вся война впереди.
— Покажи мне свою рану! — дотошно настаивал на своем ангелок.
Видя такое поведение ангела, архангел вздохнул и закатил рукав куртки. Взору Бальтазара открылась рана друга, которая уже немного затянулась, хотя и делала это долго и мучительно.
— Проходит, — с облегчением констатировал Бальти и присел возле Габриэля.
— Бальтазар, со мной все нормально, — начал спокойно говорить он и пристально посмотрел на ангела. — Я ценю твою заботу и твои переживания. Ты хороший друг, Бальти, и спасибо, что помогаешь мне в этой войне. Без тебя бы я проиграл бой… Шансов бы вообще не было. Кстати, ты-то как себя чувствуешь?
— В порядке. Жить буду, — с улыбкой ответил Бальтазар, мимолетом погладив рану. — Затянется. Куда она денется? Воевали уже. Все это мы уже проходили. Словно какое-то-де жа вю… Габриэль, за такое не говорят спасибо. Я за тебя сражаюсь и делаю это по своей воле. Я ценю нашу дружбу. Ты не переживай, мы дадим Рафаэлю ответный бой, обещаю.
— Да, ты прав… Наверное… Бальтазар, — Габриэль слегка задумался, а затем продолжил: — пока бои хоть немного утихли, и у нас ещё есть время, я хотел бы поговорить с тобой. Хорошо, что ты пришел. Мне нужна твоя помощь! Я уже думал над этим.
Тот удивленно взглянул на своего командира и придвинулся к нему ближе. Видя заинтересованный взгляд ангела, архангел начал говорить.
— Мне нужны Кольца Всадников! — выпалил он.
Ангел нахмурился, а затем вскинул бровь.
— Прости. Что тебе нужно?
— Кольца Всадников. Магический ключик от темницы Люцифера! Ты мне поможешь?
— Я знаю, что это такое. Не стоит мне напоминать. Но, прости, ты уверен, что они тебе нужны? В разгар гражданской войны? Когда ты, мой генерал, ведешь войну против Рафаэля? Искать кольца, когда наши гибнут в боях?! Это бред! А позволь узнать, для чего они тебе? И почему ты именно ко мне с этим обратился? — Бальтазар поудобнее уселся на рифленой скамейке, ожидая ответа на поставленный вопрос и сомневаясь в правильности действий друга. — Идет война, друг! Ты — военачальник, ты — генерал, ты — главнокомандующий!