— Я тоже тебя люблю, Михаил, — спокойно ответил Падший, изменив положение, и теперь подогнув под себя левую ногу. — Но ещё я умею жить своим умом. Я никогда не покорялся и не буду покоряться людям. Они не достойны этого. Они хуже ангелов. Демоны хуже людишек, а людишки хуже ангелов. Палами, прости про демонов. Ты исключение, потому что ты — моя молодая жена. Эти тараканы мне ненавистны, и заставлять меня служить им, людям, это странно и глупо. Нравится тебе это или нет. Я пошел против Отца нашего, так как я знал природу людей. Я предвидел, на что они способны и что они натворят. Я не понимаю, как получилось так, что Отец приказал всем нам преклонить перед ними колени? Нет, я остаюсь при своём мнении до сих пор и покоряться кучке дерьма не собираюсь!
Михаил выслушал младшего брата, параллельно придумывая ему ответ, а затем присел возле него и посмотрел в голубые глаза Люцифера.
— Из-за твоих детских капризов, прихотей, амбиций и инфантильности мы и попали сюда. Всё это, — Он обвел пальцем темницу, — просто большая истерика, которая довела вот до чего. Из-за твоего странного желания, из-за обидок на нашего Отца, из-за твоей бессмысленной гордости и инфантильного характера, мы сейчас сидим в заточении. Ты просто хотел мести, хотел что-то доказать Отцу и уничтожить планету. А когда ничего не вышло, мы проиграли… Ты просто юнец, нарцисс — с самооценкой до Небес, для которого весь мир — большая игрушка!.. Пора тебе повзрослеть, Люцифер!
От такой пламенной речи старшего брата, Светоносный нахмурился, холодно смотря на Михаила. Обстановка в Клетке резко накалилась, и теперь два архангела стали спорить, сцепились друг с другом, буквально, из-за ничего. Боясь, что перепалка братьев станет сильнее, и что дело может дойти до драки, Палами решила спасти их обоих и не дать друг друга убить. Она вскочила с кровати и приложила голову к стене, при этом громко приказав:
— Хватит вам обоим! Сколько можно?! Вы постоянно говорите на эту тему и ругаетесь. Так нельзя. Вы же родные братья. Я думала, заточение нас объединило и помогло нам наладить отношения. Но, видать, я ошиблась. Разве вы забыли, как мы были друг с другом откровенны да вот, буквально, вчера? Вы забыли, как нам нравилось сидеть вместе и просто рассказывать истории далекими вечерами? Я даже с тобой, Михаил, нашла общий язык. Но я считаю, что тема абсолютно не имеет смысла, потому что прошлого не изменить. Люцифер хотел устроить конец света и поплатился за это. А ты, Михаил, поплатился за свою идею остановить Люца! И в конечном итоге мы всё равно сидим в одной темнице и коротаем дни взаперти! Заканчивайте ссориться, ведь вы же знаете, что я это не переношу! Лучше расскажите мне истории из вашего детства? Я с радостью послушаю их. Мне очень интересно, как вы жили в те далекие времена, много-много веков назад, что переживали и как всё происходило?..
Как только Палами закончила свой нравоучительный монолог, Люцифер и Михаил переглянулись и совсем как маленькие опустили головы, признавая её правоту. Им обоим нужно было научиться терпению, выдержке и сдержанности, если они хотели выжить. И Михаил первым это осознал, а потом задал вопрос:
— А что конкретно тебе рассказать, Палами? Что ты хотела бы услышать?
— Да, о чем? Ты хочешь ещё историй о нашем архангельском детстве? — подхватил Люцифер, тоже понимая, что пора прекращать ссоры с братом.
— Всё, что угодно. Я же сказала, про архангельское детство, например. Потому что мне надоели ваши перепалки. Два родных брата, а общаетесь как кошка с собакой! — выпалила Палами, усаживаясь на пол.
Она прислонила голову к стене и приготовилась слушать рассказ архангелов. Михаил подчинился, уже зная, что рассказывать, а Люцифер, совсем как в детстве, присел возле него и застыл в ожидании. Он даже не заметил, как ближе пододвинулся к брату, и на первый взгляд показалось, что вовсе не было ссоры между ними.
— Слушайте, — начал Михаил, вспоминая. — Уговорили меня как-то Габриэль и Рафаэль поиграть с ними в мяч… Мы сделали его, то есть мяч, и…
Перед его глазами мгновенно вспыхнула картинка из маленького архангельского детства. Люцифер помнил это воспоминание и тоже невольно улыбнулся, сложив руки на груди.
— Давай, Рафаэль, теперь я тебе кину! Мы будем играть в «Скелетика!» — с улыбкой закричал маленький Габриэль, держа в руках большой, самодельный мяч с рисунком радуги.
Все четыре архангела стояли на зеленой полянке посреди Эдема и ожидали, когда же Габриэль кинет мяч. Самый старший из них — Михаил, тоже решил составить компанию в игре, прекрасно зная, что ему поручено следить за младшими братьями и не отвлекаться. Но что же делать, если и ему хотелось играть? Ведь они — маленькие ещё ангелы с мягкими и нежными крыльями, перья которых блестели на золотом солнце Райского сада. У Люцифера — большие, белые, слегка отдающие голубизной и золотом; у Михаила — величественные, огромные, цвета шоколада, символизирующие всё его могущество и силу; у Габриэля — белые, периодически меняющие цвет на золотистый, а у Рафаэля — светло голубые. Будущий архистратиг больше жизни любил братьев и наслаждался каждым мгновением проведенным в их компании. Он любил их всех без исключения и не выбирал себе «любимчиков». Они все были для него равные, и во всех он души не чаял: будь-то шустрый и шкодливый Люцифер, сладкоежка и маленький фокусник Габриэль или же весьма серьёзный для своего возраста Рафаэль.
— Кидай! — весело ответил Рафаэль, поймав летящий в него мяч. — Поймал! Теперь я кидаю Люциферу.
Малыш засмеялся и бросил мяч Люциферу, который стоял немного дальше от него. Тот не ожидал такого резкого броска и не поймал мяч, который пролетел мимо и врезался в куст жасмина.
— Не поймал, не поймал! — В один голос закричали Габриэль и Рафаэль и показали Светоносному языки. — Раф, Люцифер не поймал мячик, а значит, ты вправе забрать у него что-то.
— Ну, тогда я забираю у тебя волосы! — огласил Рафаэль и бросил мяч обратно, попав, случайно, в нос Михаилу.
Будущий лидер Эдема вскрикнул и потрогал ушибленный нос.
— Упс… Прости, братишка, — произнес малыш, опустив голову вниз.
Люцифер заливисто рассмеялся, а Михаил, окинув задир взглядом, полным любви и ласки, запустил мяч обратно. Только теперь Габриэль его поймал, при этом повалившись на зеленую траву.
— Есть, — проговорил Габриэль, бросая мяч обратно Люциферу.
На этот раз малышу снова не повезло. Светоносный поднял глаза к небу, и заметил, что мяч летит прям в него. Понимая, что игрушка сейчас собьет его с ног, он зажмурился и уклонился, моля Отца, чтобы всё обошлось. Создатель услышал мольбы сына, и в самый последний момент мяч пролетел мимо архангела, не причиняя ему вреда. Люцифер остался спасённым от удара, да вот только мяч всё же нашел себе жертву и упал на самого… Всадника Смерти — прогуливающегося по Раю.
— Не шалите, архангелочки, — сделал замечание детям Смерть.
— Смерть, а почему ты с нами не играешь? — Любопытный сладкоежка Габриэль подбежал к Всаднику и запрыгнул ему на руки.
Могущественное существо все также спокойно обняло на руках Габриэля и погладило его по теплым и мягким перьям. От этих прикосновений малыш блаженно закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Вообще ему нравилось внимание, и он любил, когда его держали на руках и гладили по бело-золотистым крыльям.
— Занят я, Габриэль. С Отцом вашим время провожу. У нас есть общие дела, и Создатель серьёзно к ним относится.
— Ты нам расскажешь про Эдем? — К Всаднику подбежало три остальных архангела, и теперь небесные детки обступили его.
— Обязательно, — безмятежно ответил Смерть. — Жду вас у себя. А теперь мне пора. Осторожнее там с мячом…
— Мы любили его, — подвел итоги Михаил, закончив рассказ.
Все время, пока он рассказывал, Палами не перебивала его, а только внимательно слушала, легонько улыбаясь. Ей все больше и больше нравилось слушать рассказы из архангельского детства, и Михаил и Люцифер с радостью ей рассказывали об этом.
— Очень интересный рассказ. Я даже не знала, что вы играли в мяч на Небесах, — вздохнув, начала говорить Палами, всё ещё находясь под приятными впечатлениями.