Однажды утром мистер Ледбеттер занимался какими-то важными делами вместе со своим старым другом, мистером Бартоном, экономом колледжа Св. Иоанна, чья комната располагалась над передними воротами колледжа. Комната, в которой они находились, имела два окна, выходящие на запад и на восток, а также четыре маленькие двери, ведшие в четыре башенки над воротами. Войти в комнату можно было, поднявшись по небольшой лестнице; другая вела в спальню мистера Бартона. Речь шла о делах; мистеру Бартону понадобилась какая-то финансовая книга и он, подойдя к одной из дверей, на несколько мгновений исчез из виду. Мистер Ледбеттер, будучи в высшей степени любопытным человеком, последовал за ним.
- Что вы там делаете, мистер Бартон? - поинтересовался он.
- Видите ли, в этом месте я держу свои финансовые отчеты, - донесся изнутри приглушенный голос мистера Бартона.
- Не будет ли позволено одной любознательной душе войти? - поинтересовался мистер Ледбеттер. - Мне кажется, я просто умру от любопытства, если не увижу, что располагается за всеми четырьмя дверями.
- Сделайте одолжение, достопочтенный сэр, - сказал мистер Бартон.
Мистер Ледбеттер, согнувшись, протиснулся в низкий проход и обнаружил себя в довольно необычном месте. В нижней части башенки, свет в которую проникал через небольшие смотровые оконца, располагались полки, над которыми к верху башенки шла труба грубой кирпичной кладки, с осыпавшейся местами штукатуркой.
- Странное место, честное слово! - сказал мистер Ледбеттер. - Грустно видеть столь нерациональное использование полезного пространства: кому могло прийти в голову ухлопать немало денег на возведение башни, чтобы потом отдать ее во владение финансовым книгам и паукам; лучше было бы устроить здесь голубятню, или, скажем, хранить здесь что-нибудь длинное, удилища, например, или гусарские пики.
Мистер Бартон рассмеялся и ответил, что никаких пик для хранения у него не имеется, а что касается голубей, то он не хотел бы, чтобы они своей возней мешали ему спать.
- Вы правы, - сказал мистер Ледбеттер, - они неподходящая компания; просто мне нравится подыскивать применение самым бесполезным вещам; я был бы просто счастлив иметь подобное место в своих апартаментах в Магдалене; если использовать шкив и корзину, из него мог бы получиться превосходный склад.
Они вышли и вернулись к работе, пока мистер Ледбеттер не поднялся, чтобы идти.
- Сегодня или завтра ко мне должны приехать, - сказал он. - Помните мистера Пича, одного из членов совета моего колледжа, а в настоящее время викария Эштонского храма? Он отправляется в Кембридж и собирается задержаться у меня на несколько дней. С нетерпением жду возможности с ним пообщаться; возможно, увы, его нельзя назвать общительным, зато он человек серьезный, основательный, прямодушный; и когда он преисполнен желания светской беседы, мы садимся с ним рядышком и наши души наполняются счастьем общения! О, его речи исполнены святости, даже несмотря на плотно набитый желудок. Поистине, дружба с ним - подарок судьбы!
Мистер Бартон улыбнулся, впрочем, невесело.
- Я знаю его, - объявил он, - и не могу сказать, что он пользуется моим уважением; между нами, честно говоря, возникали некие трения; он грубо обошелся со мной; я был опекуном некоего молодого человека, приходившегося кузеном мистеру Пичу. Молодой человек скончался, и часть принадлежавшего ему состояния перешла к мистеру Пичу. Был ли он разочарован в размере доставшейся ему доли, или же просто чрезмерно высокого о себе мнения, не знаю, - но он счел возможным обвинить меня в неумелом ведении дел и даже полном пренебрежении своими обязанностями, в то время как я не только потратил уйму времени, но и предостаточно усилий, чтобы состояние не было основательно сокращено услугами проворных адвокатов. Мистер Пич повел себя не как джентльмен; когда я стал излагать дело во всех подробностях, со всем терпением, на какое был способен, он заявил, что вместо пустых слов я мог бы предоставить ему бумаги, доказывающие, что я не жулик, и что на мне лежит не криминальная, а всего лишь моральная вина за нанесенный ущерб!
- Так, так, - сказал мистер Ледбеттер, - согласен с вами, это было чрезвычайно грубо с его стороны; но бедный мистер Пич - вспыльчивый человек, весьма невоздержанный на язык. Нисколько не сомневаюсь, что он вовсе не намеревался вас обидеть, и постарался бы загладить свою вину, если бы знал как! Теперь, когда я знаю о случившейся между вами стычке, я готов примирить вас, если вы того пожелаете.
- Нет, нет, - сердито произнес мистер Бартон. - Он и в самом деле думал то, о чем сказал. Мы расстались врагами, и я сказал ему, что если бы у меня случились доказательства того, что он плохо отзывался кому-либо обо мне, то я подал бы на него в суд как на клеветника; повторяю: мы расстались врагами; я не испытываю к нему никаких добрых чувств; он - плохой человек; а вы - слишком доверчивы и наивны!
- Фи, мистер Бартон, не говорите так! - сказал мистер Ледбеттер. - Христианин должен быть готовым прощать, если сам хочет обрести прощение; разве не делаем мы хуже себе, плохо отзываясь о других? Каждый из нас не безгрешен.
- Видите ли, - произнес мистер Бартон, - если хотите знать, то я полностью с вами согласен; но мне все же кажется, что есть грешники, и есть грешники! Впрочем, если ваше суждение верно, а это вполне может статься, то все равно - оставим все как есть и предоставим мистера Пича самому себе.
- Я не могу оставить все как есть! - сказал мистер Ледбеттер. - Я бы хотел, чтобы вы помирились.
- Но я этого не хочу! - отрезал мистер Бартон. - Простите меня, дорогой сэр, но давайте оставим препирательства; я не собираюсь заводить дружбу с мистером Пичем, а если будет хоть малейшая вероятность встретить его на улице, я проживу затворником все то время, пока он не уедет в Кембридж.
- Вы несправедливы! - сказал мистер Ледбеттер. - Все же, я буду надеяться, что вы измените свое мнение. Мистер Пич прибудет ко мне около полудня - он едет из Хитчина - надеюсь, вы согласитесь встретить его со мной и забудете прошлые обиды.
- Бог свидетель, - отрезал мистер Бартон, - я не попадусь на эту приманку. Я не пойду встречать мистера Пича. Его манеры дурно пахнут, он - мерзкий мошенник и грубиян; если бы я его встретил, мне было бы трудно удержаться, чтобы не поколотить его палкой!
Мистер Ледбеттер ничего не сказал в ответ, а только вздохнул и в знак прощания кивнул головой.
2
Мистер Ледбеттер вернулся в свои апартаменты и полуденные часы провел за чтением, отвлекаясь печальными размышлениями по поводу слов мистера Бартона. На самом деле, одной из причин, по которой он пригласил мистера Пича заглянуть к себе, была как раз мысль примирить его старых друзей. Он не стал обедать, а ограничился несколькими маленькими кусочками рыбы; приблизительно в шесть часов вечера слуга принес горячие закуски, которые поставил перед огнем. Это должно было быть ужином мистера Пича. Здесь же расположились две бутылки вина: кларета и портвейна. Осмотрев все и придя к выводу, что этого вполне достаточно для утоления голода мистера Пича, он отправился вместе со слугой осмотреть комнату, приготовленную для гостя. Убедившись, что огонь в камине жарко пылает, он отпустил слугу, с тем, чтобы тот вернулся, когда необходимо будет распаковывать вещи гостя.