Она пожала плечами.
— Я готовилась.
…Сесиль умерла в начале апреля. В конце концов, она и Натали оказались самыми младшими из числа собравшихся в «Орлином гнезде» ребят. Двойняшки Колин и Тейт умерли в первую зиму, ведь они были совсем малышами. Шустрый и неунывающий Робин разбился, упав со скалы во время охоты. А остальные были старше. И они погибали один за другим, пока она не осталась в затерянном среди гор кемпинге совсем одна. Но сразу уйти не решилась — поход в неизвестность страшил даже больше, чем полное одиночество. Она имела слабое представление о том, что творится в остальном мире.
Земля, и так каменистая, пронизанная корнями вековых сосен, ещё не оттаяла, приходится заваливать тело камнями. На это уходит два дня. Два дня она не может ни есть, ни спать. Таскает камни, собирая в кучу прежде, чем вынести тело из коттеджа, иначе обнаглевшие и оголодавшие за зиму волки, а то и кто похуже вроде пумы или медведя, не оставят даже костей. Ещё неделю сидит в кемпинге совершенно одна, ожидая, пока установится погода, и только потом спускается вниз, в Маунтин-Крик, город мёртвых.
Никаких мертвецов, разумеется, там больше нет, но детский страх поднимается удушающей волной в груди, едва она подходит к краю долины. Городок, живший доходами от туристов и охотников, в плане подготовки к путешествию оказался как нельзя более подходящим местом. Да что там! Вся их группа выжила только потому, что в Маунтин-Крик было для этого всё необходимое.
Натали часами сидит над картами в маленькой гостинице, продумывая свой маршрут. Ей кажется, что стоит дойти до Рапид-Сити или другого большого города, и она вновь обретёт то, что безвозвратно потеряла: семью, дружбу, поддержку.
Натали знает, что кое-кто завидовал ей из-за того, что она была самой младшей, но думали ли они о том, каково остаться последней? Надежда на другую жизнь, которая ждёт её там, внизу, приглушает страх одиночества. Ранним утром она покидает Маунтин-Крик по старой, заросшей длинными плетьми прошлогоднего бурьяна дороге.
Отогнав воспоминания, такие яркие, что она не заметила, как вернулась собака, Натали продолжила:
— У меня хорошие карты, да только многое изменилось. Кое-чего больше нет, а кое-что, чего раньше не было — появилось. Так что на них не стоит слишком рассчитывать. А зачем тебе горы?
Трой собирался ответить, даже рот раскрыл, но его прервал сдавленный писк и возня в углу за разобранной стеной.
— Бади? — окликнул он пса.
Собака вывернула из бывшего загона, пятясь задом, мокрую шерсть украшала паутина и какая-то труха, но в пасти болталась необыкновенно жирная луговая собачка, весом в добрых четыре фунта! Пёс аккуратно положил тушку у кострища и вернулся обратно, чтобы притащить ещё одну, помельче.
— Молодчина, Бади! — Трой потрепал собачьи уши, за что был вознаграждён попыткой слюнявого «поцелуя», но ловко уклонился.
Пёс снова исчез за стеной, и там засопело и зачавкало.
Натали наблюдала за всем происходящим с нескрываемым восторгом. А Трой, похоже, нисколько не удивился. Понимал ли он, что за чудный зверь путешествует вместе с ним?
Освежевать тушку упитанного грызуна у неё получилось быстрее и куда более аккуратно, чем у парня. И дело было не в том, что она орудовала привычным ножом, а в том, что Трой, чей нож был, кстати, получше её собственного, просто не умел этого делать.
— Ты не ответил, — продолжила Натали прерванный разговор, сделав вид, что не заметила его неловкость. — Зачем тебе к горам?
— Затем же, зачем тебе — на юг, — раздосадованно буркнул Трой, мельком глянув на аккуратно освежёванную тушку перед Натали, махнул окровавленной рукой и протянул ей несчастную, наполовину ободранную зверушку. — Может, ты закончишь? Как-то ловко у тебя вышло… Пойду умоюсь и досок ещё принесу.
***
Съёжившиеся полоски мяса потрескивали жиром на крышке и на дне опустевшей жестяной банки, как на сковороде. Производителю ветчины «ДАК» даже не снился аромат, который издавало жарящееся мясо крупной полевой крысы. Дождь прекратился. В разрывы облаков, которые сменили вчерашнюю тучу, уже проглядывало солнце, пробиваясь полосками света внутрь сарая сквозь щели между досками.
Натали задумчиво смотрела на Троя, который бездумно гладил пса, размышляя о чём-то своём. Серые глаза парня потемнели, и взгляд был направлен в такие дали, к которым ни жалкий сарай, ни Натали, ни даже аппетитные кусочки мяса не имели отношения. Дым лениво поднимался под высокий конёк покосившейся крыши и выползал наружу. Ещё полчаса-час, и они разойдутся в разные стороны…