- Той оперативной группы осталось всего два человека, - угрюмо отозвался тот, - Я, да этот желторотик, - он кивнул в сторону Сергея. - Прямиком с передовой вырвали. И понятия у него соответствующие. Даже по лесу ходить пока не умеет. Парамонов, тот мог бы сделать из него человека, так он ведь, вот уже больше месяца как в земле лежит, а капитан Свиридов выйдет из госпиталя только через несколько недель. Посудите сами, смогу ли я результативно работать с таким составом?
- Ишь ты какой, - усмехнулся Ханников, - А говорят, что у нас мало демократии... Слишком много ее, как видно, если ты, старший лейтенант позволяешь себе так рассуждать в присутствии старшего по званию.
- Извините, товарищ генерал-лейтенант. Виноват.
- И не смотри на меня тигриным взглядом, старший. Я людей дать тебе не могу. На передовую тебя не посылаю, в пекло не бросаю. Вообще, многого не прошу. По крайней мере пока... Сам понимаешь, не в куклы играем. У меня сейчас люди по всему фронту раскиданы. Если нужно чем-то помочь, обращайся к майору Смыслову. Виктор Васильевич, именно с вас я буду спрашивать, а не с этих ползунов. Я вам и капитана вашего, который в госпитале лежит, припомню, при случае. Теряете людей! Бездумно действуете, потому и теряете. Вы работаете в контрразведке, а не продавцом на рынке. Должны понимать, к чему может вас привести некачественная ваша работа. Шкуру спущу, если еще раз дадите осечку, майор. Полагаю, что на сей раз ситуация находится под вашим контролем.
- Ситуация, конечно не простая. Но я не разделяю вашу точку зрения, Николай Георгиевич. Состав группы неполный, а вы требуете полноценной работы... Вы сейчас просто предлагаете нам заняться охотой за муравьями..., - произнес Виктор Васильевич, барабаня пальцами по краю стола.
- Называйте это как хотите. Мне важен только результат вашей работы.
- Сколько дней вы даете нам на розыски?
- Недели не дам. Могу дать три дня. Если в течение этого срока не выйдите на связного, дальнейшие его поиски можно полагать бесполезными. Скажите спасибо нашим доблестным зенитчикам. Порешили всю агентурную группу так, что любо-дорого посмотреть. Их за это еще поблагодарят... А у нас в разработке имеется всего лишь один пятнадцатилетний сопляк и куча предположений.
Услышав о том, сколько времени предоставляется ему для поисков связного, Терешков побагровел. Обычно на проведение расследование в подобных делах начальство предоставляло Свиридову время от пяти дней и больше. Что может успеть сделать оперативная группа за трое суток при отсутствии какой либо информационной базы об интересующем ее объекте? Не факт, что при таком раскладе вообще удастся сдвинуться с мертвой точки. Неужели после завершившейся провалом операции по поимке агентурной группы под Крыжами, Ханников вовсе утратил доверие к оперативникам?
- Думайте, решайте, - сказал Николай Георгиевич. Он вытащил из пачки сигарету, размял ее, сунул в рот, - Будет возможность - людишками подсоблю. А пока Беневича разрешаю от баранки оторвать, хотя толку, боюсь, от него будет мало.
Беневичем он по давней своей привычке называл шофера "Виллиса", подчиненного группе Терешкова. Настоящую фамилию того не знал, наверное, даже капитан Свиридов, но кому, она вообще сейчас была в Управлении интересна? Прозвище свое этот человек получил незадолго до начала войны, когда заикающийся штабной офицер, в распоряжении у которого он находился, однажды попытался обратиться к нему по имени, но с огромным трудом для себя смог произнести только первую часть слова и в последующем стал называть своего шофера просто "Беней". Два года спустя офицер тот был убит подо Ржевом, но иначе как "Беневичем", его водителя на тот момент уже мало кто называл.
- Разумеется, работать будете по обстоятельствам, - продолжал Николай Георгиевич, - Телефонную связь с Утянами будете держать отсюда, из Сельцов, по аппарату ВЧ. Не гостиница, конечно, но... Связь хорошая, работает без перебоев. У телефона круглосуточно будет вестись дежурство. О малейшем изменении в ходе операции докладывать Смыслову, в отдел контрразведки. Если понадобитесь мне, найду вас сам. Запомните, это дело находится под моим наблюдением. Землю носом ройте, но связного мне найдите.
В тот же день, в час, когда солнце уже практически зашло за горизонт, Терешков приехал в районную комендатуру. Настроение у него было неважное. По большому счету, он не слишком хорошо понимал, на что надеется Ханников, предоставив оперативником для розысков всего лишь три дня и от этого непонимания, готов был выплеснуть все свое неудовольствие на всякого человека, которого он увидел бы возле себя в эти минуты.
Впрочем, размышлять о соображениях, которыми руководствовался Николай Георгиевич давая ему столь малое время для поисков, у Терешкова сейчас не было никакого желания. Отчего-то у него разболелся зуб и боль, возникшая, казалось в нем из неоткуда, была нестерпимой. Встретивший его комендант, увидел состояние оперативника и решил говорить исключительно по сути интересующих Терешкова вопросов.