— Согласен, я бы не удержался, — к нам подошел Арне.
Я же взглянул на поместье.
— У них еще два щенка осталось, надо бы удавить, — произнес Арне, снимая шлем.
— Какие щенки? — до меня что-то с трудом доходило, что он имеет в виду.
— Он про детей их, мальчику зимы четыре вроде, а девчонка постарше немного, — добавил Сигурд.
Я же задумался и ответил:
— Пусть дышат, кровь не вода, тем более родная.
— Я не знаю, как жил Олаф, но умер он достойно, в бою, думаю, будет правильно, его и похоронить достойно, а эту суку, — я кивнул на существо женского пола, — рядом положим живую, да сжечь.
— Как Олафа морю отдать, то твое дело, а эту, — Арне повел рукой в сторону убийцы его сестры и моей матери, — к утесу бы приковать, да пусть чайки сожрут.
— Решим еще.
Долг уплачен, я отомстил за малыша Рингольда и оплатил цену за свою новую жизнь. Надеюсь, я больше никому и ничего не должен. Хоть и повесили на меня этот долг без моего ведома, зато теперь я свободен.
Взглянул на небо, дождь продолжал лить, и это надолго, чертов дождь.
Эпилог
Цок, цок, цок. Цокая копытами по пыльной дороге, тащилась неспешно лошадь серой масти, тягая за собой телегу и поднимая в воздух целые клубы пыли.
— Н-но, Плотва, — я стеганул вожжами, дабы это индифферентное создание на четырех копытах хоть слегка ускорило шаг, понятно, она уже немолода, да и такой груз в виде меня и полной телеги.
Спрыгнув на землю, но так и не отпустив вожжи, я пошел рядом и вскоре оказался на вершине холма, куда нас привела дорога. Открылся прекрасный вид на мой дом, на крепость ведьмаков Каэр Морхен, или, как она именуется на старшей речи, крепость Старого моря.
— Давно меня здесь не было, — прошептал я сам себе, вовсю любуясь видами долины. Несмотря на то, что крепость имела затрапезный вид, полуразрушенная башня, стена покрытая трещинами, она все равно внушала, обрамленная горами со снежными пиками и туманом, гуляющим по долине.
Оглянувшись назад, я пошарил глазами по пройденному пути и, найдя другого своего четвероного спутника, закричал: — Буся, давай догоняй.
В ответ услышал ржание. Все, сейчас прибежит. А то скучно ему тащиться рядом.
Забравшись в телегу, я стеганул Плотву, понуждая отправиться в дальнейший путь.
К началу вечера добрались до ворот крепости, подойдя, я их оглядел, на первый взгляд, кажутся закрытыми. Вот только, если дернуть вот этот деревянный выступ, а вот здесь ударить по сильней, что я и про делал, распахнётся калитка.
— Значит, никого нет, я один. А чего я ожидал, да, Буся? Еще рановато.
Я же погладил голову, которая легла мне на плечо, эх, Буцефал.
От ласки и поглаживаний Буся захрапел.
— Вот не начинай, ты там в своем табуне совсем разленился. Сейчас сниму с тебя поклажу.
— Фыр, — раздалось от Буси и вновь: — Фыр, — еще и копытом начал бить землю.
— Ага, ага, не разленился ты, согласен, что это я наговариваю на тебя, такого красивого, ты сам себе-то веришь, а?
Шагнув в распахнутую калитку и повозившись с воротами, я смог их открыть, Буся же кинулся во двор изучать.
— Ты такой солидный конь, а ведешь себя иногда как жеребенок.
Закрыв ворота и забравшись в телегу, я направился в чудом уцелевшую конюшню.
Буся же, немного побегав, пришел следом.
Я распряг обоих коней и, сунув мешки с овсом, направился в саму крепость, распахнув двери, скривился от взлетевших клубов пыли, ударивших в нос.
— Пыльно, грязно и воняет чем-то. А что я хотел, порядка и чистоты, тогда я точно не туда приехал. К тому же здесь как минимум полгода никого не было.
Вернувшись к телеге, я начал разгрузку гостинцев, которые привез, и это еще не все, в ближайшей деревне у старосты в сарае меня ждал груз как минимум еще на пару телег.
— Эх, — я подхватил двадцатилитровый бочонок с вином и направился в кладовую.
Закончив с делами, я обустроился на крепостной стене и накрыл там себе ужин. Бочонок вина, нехитрая снедь в виде сыра и буженины, чем не пир.
Аккуратно налив в кружку вина и приподняв ее, сказал:
— За возвращение. — И, пригубив сразу на полкружки, закинув в рот ломтик сыра.
Подставив под уходящее солнце лицо, я просто наслаждался возвращением в родные стены.
Скоро ведьмаки начнут съезжаться, и я увижу своих братьев.
Сурового Висимира, дядюшку Крия, беловолосого Геральта, молчаливого Эскеля, занозу Ламберта и, конечно, Казимира и Гнеда и других ведьмаков. Надеюсь, все живы.
Ох, какую пьянку мы устроим, не зря же я корячусь, столько вина, меда и краснолюдского спирта привез.