Сергей говорил все увереннее. У него был такой выразительный голос – слегка скрипучий, но глубокий и властный. Вика и позабыла, до чего ей всегда нравился его голос. Даже его английский стал приличнее. У него по-прежнему был сильный акцент, но то был акцент уверенного мужчины.
– Когда это все было? – спросил Боб.
– В конце девятнадцатого века.
– Поразительно.
– Но Федоров полагал, что одного генетического или физического воссоздания человека недостаточно. Необходимо еще вернуть воскрешенному его прежнюю личность. Федоров прорабатывал теорию “лучистых образов”, которые будут заключать в себе индивидуальности людей, но не мог еще четко сформулировать, как сохранять и извлекать эти образы.
– “Лучистые образы”? – переспросил Боб.
– Думаю, он имел в виду душу, – сказал Вадик.
– Да, душу, – подтвердил Сергей. – Душу, которая по определению считается бессмертной, но на самом деле таковой не является. Потому что, куда она, собственно, девается, когда мы умираем?
– Вот именно, – согласился Боб.
Вика заметила, что глаза у него стекленеют и он оглядывается в поисках бутылки. Она вперилась в Сергея, мысленно призывая: “Заканчивай с Федоровым!” Он на нее не смотрел.
– В этом была загвоздка у Федорова. Как можно заниматься сохранением чего-то, если не знаешь, как это что-то найти?
– Вот именно, – снова произнес Боб.
– Но теперь-то мы знаем, где это найти.
– Знаем?
– Да. В нашем присутствии в интернете. В нашем мейле, твиттере, фейсбуке, инстаграме – где угодно. Именно там сегодня люди делятся своими самыми потаенными чувствами и мыслями обо всем, что находят забавным, ярким или просто любопытным. В наше время суть человека представлена именно в онлайне.
– Вот именно! – сказал Боб.
Похоже, слова про присутствие в онлайне слегка привели его в чувство.
– И вот тут в дело вступает мое приложение.
Сергей в общих чертах изложил суть “Виртуальной могилы”.
– Я придумал лингвистический алгоритм, который позволяет сохранять и воссоздавать виртуальный голос умершего человека на основе всех текстов, которые были написаны им в интернете. Не так сложно прогнать весь поток чьей-то речи через программу и вычленить характерные семантические и синтаксические шаблоны, а заодно и поведенческие – их определяет характер личности, какой она предстает в онлайн-пространстве. Представьте, что умирает ваш любимый человек. Вы сможете подключить “Виртуальную могилу” к его профилям в сети, включить приложение и воссоздать его голос. И сможете задавать ему вопросы. Разумеется, ответы не будут конструктивными – это не спиритический сеанс. Но нам и не нужен конструктивный совет от умерших. Важен сам контакт, иллюзия, что они по-прежнему где-то существуют, присматривают за нами, пусть всего лишь виртуально.
Слова, которые за последние недели Вика слышала уже столько раз, сегодня зазвучали иначе. Поэтичнее, значительнее.
Она представила, как Эрик пытается вот так выйти на связь с ней или Сергеем и почувствовала ком в горле. Ей с трудом удалось сдержать слезы. Казалось, даже Вадик тронут. И только Регина тихонько давилась от смеха. Вот же сука, подумала Вика.
Из-под столика донесся громкий всхлип.
– Седжян! – сказал Вадик. – Я думал, ты ушла.
Айпад так давно погас, что Вика напрочь о ней позабыла.
– Седжян! – позвал Вадик и постучал по экрану.
Из тьмы появилось светящееся пиксельное изображение Седжян. Ее глаза были влажными, как будто она вот-вот расплачется.
– Это прекрасно, ребята. Это прекрасное, прекрасное приложение, – сказала Седжян.
И только по лицу Боба невозможно было понять, что он думает. Он сидел, оцепенело уставясь на Сергея. Потом встал, подошел к нему и хлопнул по плечу.
– Мне нравится ход твоих мыслей, старина! Нравится. Нравится. Нравится. Меня тошнит, что весь этот бизнес в руках малолеток. Что они знают о жизни? Какое им дело до смерти? Что они вообще могут создать, когда ничего они не знают и дела им нет? Логично, что им только тупые игрушки под силу придумывать.
Боб шлепнулся обратно на пуф, послушно принявший его форму.
– Ох, до чего мне это нравится… – снова простонал он.
Вика откинулась назад и прикрыла глаза. Дело сделано. Боб на крючке. Она слышала, как сердце колотится в пьяном возбуждении. Перед ней проплывали и множились картины их блестящего-преблестящего будущего: японские шефы и пятизвездные курорты в итальянских Альпах, шикарные пляжи на Карибах и собственный лофт в Трайбеке, а потом, наконец, и первоклассная магистратура, и ее вновь обретенное счастье, и головокружительный секс с прекрасным, талантливым, несравненным Сергеем.