Но все же, побывав на курсах, он так и не узнал, как справляться с тем гневом, что выжигал его сейчас изнутри. Гнев, питаемый чувством, что тебя отымели, грубо, бесцеремонно и по полной программе. Что у тебя отняли единственный в жизни большой шанс.
Поступить так с человеком, и чтобы это сошло с рук — этого быть не должно.
Но в том-то и дело, что они поступали так всегда.
Некоторые, когда с ними случалось подобное, лишь пожимали плечами, покорно мирясь с поражением. Но он не собирался безропотно склоняться да еще протягивать им баночку с вазелином. Нет, он так не спустит. Он сделает что-нибудь. Что и как именно, он не знал. Пока.
Не заводись, поквитайся.
Начало уже положено. Он купил билет на самолет.
Эти ублюдки еще пожалеют.
На курсах по управлению гневом ему часто повторяли старую китайскую пословицу. Прежде чем мстить, выкопай две могилы.
Он вырыл столько могил, сколько требовалось. И если одна предназначена для него самого, значит, так тому и быть. Купить лопаты оказалось нетрудно. В любом случае могила еще пригодится — жить все равно осталось недолго.
18
В восемь утра Рой Грейс уже сидел в своем кабинете перед открытым полицейским блокнотом. Такой блокнот вел каждый старший следователь, и, если в какой-то момент требовалось отчитаться за свои действия по расследованию того или иного тяжкого преступления, если дело впоследствии пересматривалось, он всегда мог обратиться к записям.
Важным пунктом была версия, объяснявшая предполагаемые мотивы, обстоятельства и способ убийства.
Первая сделанная Грейсом запись выглядела так:
«1. Руки, ноги, голова отсутствуют. Организованное преступление? Убит неизвестным.
2. Разборки из-за наркотиков?
3. Человек известный полиции — устранить возможность опознания?»
Список мотивов можно было бы продолжить, но ни один из них, на взгляд Грейса, не требовал такого рода расчленения тела.
Закончив, он еще успел приготовить кофе, после чего поспешил на утренний инструктаж.
— Время 8.30. Воскресенье, четвертое июня, — прочитал Рой Грейс с отпечатанного листка. — Второй инструктаж по операции «Икона». Расследуется смерть неустановленного лица, тело которого, без головы, рук и ног, было обнаружено вчера на ферме Стоунри, Беруик, Восточный Суссекс.
— Без ног, шеф? — вмешался Норман Поттинг. — Он что, так набрался?
Прокатившийся по комнате смешок Грейс приглушил суровым взглядом. Настроение после вчерашнего вечера осталось хорошее, и Поттингу его было не испортить. Он поднялся, как всегда, рано, совершил, сопровождаемый Хамфри, привычную пятимильную пробежку по набережной Брайтона в лучах восхитительно чистого утреннего света и час назад прибыл в управление уголовных расследований, расположенное на краю города.
В самом начале карьеры старшего следователя Рой Грейс завел и с тех пор поддерживал дружбу с начальником вспомогательной службы Тони Кейсом, который выделил в его распоряжение одно из двух оставшихся после сокращения бюджета помещений, оперативный штаб-1 (ОШ-1), находившийся в том же здании, что и офис Грейса.
Оба оперативных штаба были своего рода нервными центрами расследований тяжких преступлений. Хотя окна здесь и находились слишком высоко, чтобы выглянуть наружу, в ОШ-1 было светло и просторно.
Какой-то шутник — Грейс подозревал своего друга, Гленна Брэнсона — пришпилил к внутренней стороне двери листок со сценой из мультфильма «Побег из курятника».
Сейчас за столами сидели, внимательно слушая его, двадцать членов следственной группы, собранной им накануне после полудня, сразу по возвращении с фермы. Из тех, с кем Грейс работал регулярно, присутствовали детектив-сержант Белла Мой, женщина тридцати с лишком, до сих пор жившая с матерью и уже успевшая, несмотря на ранний час, вскрыть коробочку с шоколадными драже «молтизерз»; детектив-констебль Ник Николл, длинный как жердь и, как обычно, зевающий после очередной бессонной ночи с малышом; Гленн Брэнсон — в кремовом костюме и фисташкового цвета галстуке и Норман Поттинг, поступивший на службу в полицию в довольно зрелом возрасте, скуповатый, но знающий дело и умеющий достигать результата детектив-сержант, за которым тянулась цепочка неудачных браков.
Традиционно неряшливо одетый, с незатейливо зачесанными назад немытыми волосами, распространяющий вонючий запах трубочного табака, сегодня Поттинг выглядел иначе, моложе и опрятнее. Седые волосы превратились в темно-русые. Симпатичный синий костюм и кремовая рубашка дополнялись галстуком, который — в кои-то веки — не был украшен следами завтрака. Мало того, от детектива исходил совсем не противный, а даже приятный запах одеколона. Над внешним видом Поттинга определенно поработали, причем тщательно и со знанием дела. Уж не появилась ли в его жизни очередная женщина?