В любом случае Грейс был вполне доволен своим нынешним положением начальника отдела тяжких преступлений, о котором мог только мечтать, поступая в полицию. Работа приносила удовлетворение, и он с радостью остался на этой должности до конца карьеры.
Если Грейс и сожалел о чем-то, то лишь о том, что его отец, тоже служивший в полиции, и мать умерли, не успев порадоваться успехам сына.
Впрочем, в данный момент мысли его занимала другая, куда более серьезная проблема. Увы, жизнь не стоит на месте, и в результате последних правительственных бюджетных сокращений полицию ожидали слияния некоторых подразделений, перераспределение ресурсов и принудительные увольнения сотрудников, прослуживших тридцать и более лет. Отдел тяжких преступлений суссекской полиции ожидало слияние с соответствующим отделом суррейской полиции, а это означало, что он мог и не остаться в своем кресле. Грейс опасался, что вызов к шефу связан именно с этим и что его ждут плохие новости. Закон запрещал сокращать полицейских предпенсионного возраста, но многих уже отодвигали в сторону.
Охранник бодро махнул рукой, и Грейс проехал под поднявшимся шлагбаумом, повернул вправо, миновал корпус полицейской автошколы и остановился перед современным, из стекла и кирпича, зданием. Телефон зазвонил ровно в тот момент, когда он выключил двигатель.
Номер не определен, сообщил дисплей.
Грейс ответил и, к своему ужасу, услышал пробившийся через треск помех голос, сопровождавшийся звуком, подозрительно похожим на шум волн.
— Детектив-суперинтендент?
— Это вы, Спинелла? А я слышал, у вас отпуск.
— Так и есть. Медовый месяц на Мальдивах, — сказал главный репортер криминальной хроники брайтонского «Аргуса». — Возвращаюсь завтра.
«И как только ты еще нашел кого-то, кто согласился выйти за тебя замуж», — подумал Грейс и едва удержался, чтобы не произнести это вслух.
— Поздравляю. Боюсь, ваше свадебное приглашение затерялось где-то на почте.
— Ха-ха, — отозвался Спинелла.
— И что же оторвало вас от супруги? — сухо поинтересовался Грейс.
— Слышал, у вас еще одно убийство.
— А что, семейная жизнь уже наскучила?
Короткая пауза, затем еще одно «ха-ха».
— Будь я на вашем месте, Кевин, вернулся бы к молодой жене. А уж мы тут как-нибудь сами разберемся. Уверен, город переживет ваше отсутствие.
— На нас с вами, суперинтендент, лежит ответственность перед жителями Брайтона и Хоува, разве не так? Тем более что в данном случае речь идет о безголовом трупе.
Как, черт бы его побрал, не в первый уже раз удивился Грейс, этот Спинелла успел получить такую информацию?
— Вообще-то ответственность у каждого из нас разная, — ответил он.
— Можете что-то сказать об обнаруженном на ферме Стоунри трупе?
Грейс ответил не сразу. В полиции уже решили не сообщать прессе некоторые сведения — в частности, тот факт, что у трупа нет головы и конечностей.
— Почему вы считаете, что тело без головы?
— Ну, если нет рук и ног, нетрудно предположить, что и головы тоже нет. Если уж преступник взял на себя труд избавиться от конечностей, какой смысл оставлять голову? В любом случае футболистом ему уже не быть.
Каждый раз на протяжении всего последнего года, когда в городе случалось убийство, Спинелла получал информацию намного раньше других репортеров. Принимая во внимание, что доступ к журналу происшествий имеет каждый полицейский компьютер, логично предположить, что утечка идет непосредственно из суссекской полиции.
Грейс уже твердо решил при первой же возможности, как только позволит время, провести собственное следствие и выяснить, кто же все-таки «крот». Но сейчас на повестке дня стояли дела более важные: приближающийся суд над Карлом Веннером, неопознанный труп из Шорэмской гавани, отсутствие главного подозреваемого по операции «Скрипка», а теперь еще и обезглавленное тело на птицефабрике.
— А что вы скажете мне, Кевин? Вы ведь, похоже, знаете больше меня.
— Ха-ха!
Этот чертов смешок, ставший уже едва ли не фирменным знаком репортера, раздражал суперинтендента каждый раз, когда он его слышал.
Ему снова, как всегда, пришлось сдержать рвущуюся наружу злость. Сотрудничество с местными средствами массовой информации было одним из главных приоритетов в работе суссекской полиции, а конфронтация не только ничего не давала, но и играла против.