— Курс? — он сложил руки на груди. В янтарных глазах сквозили смешинки.
— Какая тебе разница? — возмутилась, попытавшись пройти мимо. Обычно я не церемонилась и не мешкалась с выбором «ты» или «вы» в подобных ситуациях. — Мне пора.
Он не позволил уйти. Преградил путь столь нагло, что пламя внутри возмутилось, пытаясь отыграться на противнике. Но я сдержалась. Не хватало, чтобы меня выгнали из академии.
— Третий, — нахмурилась, глядя на незнакомца снизу вверх. Неужели преподаватель? — Теперь можно идти?
Мужчина долю секунды рассматривал меня. Будто изучал, присматривался. Странное ощущение. Мне не понравилось. Не он, а его аура. И тон его диалога. Подумаешь, проспала вступительную речь! Будто раньше ее не слышала.
— Можно, — снизошел он до ответа и отошел чуть в сторону.
Ничего более не сказав, схватила записной блокнот, на котором и задремала вместо подушки, и, юркнув мимо, даже не глядя на мужчину, спустилась вниз по лестницам и поскорее скрылась из лектория.
Пронзительный взгляд ощущала на своей спине еще долгое время после.
Глава 2. Учитель и ученица
— И кто он хоть? — пока мы стояли в длинной очереди в кабинет заведующей библиотекой, поинтересовалась у меня подруга. Разглядывая фигуристое тело высокого мага перед нами, я даже не сразу поняла, о чем она.
— Ты опять за свое? — я нахмурила брови.
Вчера учебники получить не удалось, очереди казались нескончаемыми, поэтому мы с Миррой предпочли закрыть вопрос прямо перед занятиями. Опрометчивое решение, должна признать. В расписании поставили кучу новых предметов, в том числе руническую магию, и как раз на подобные уроки лучше было бы не опаздывать.
— Да ты же ни слова толком не говоришь, — всплеснула руками девушка. Огляделась по сторонам, а затем уже более тихо, заговорщически и приблизившись ко мне, продолжила: — Какой он?
— Я не знаю, — пожала плечами. — Не помню. Никогда. Только ощущения.
Подобный ответ только разжег Миррино любопытство. Она вообще была типичной сплетницей. Таких полезно иметь рядом, чтобы быть в курсе дел. Пусть из нее потоком и рвалась в основном всякая бредятина, но порой и массу интересной информации можно было почерпнуть. Впрочем, не в данной конкретной ситуации, когда эту самую информацию выпытывали у меня. И пускай я подруге верила, но делиться подобным ни с кем не спешила.
— И какие ощущения? — синие глаза сверкали любопытством.
Что ответить? Фантастичные? Незабываемые? Хотелось бы повторять снова и снова? Жар на коже, трепет тел… Подобной откровенности подруга от меня не добьется, поэтому я ограничилась сухим и однобоким:
— Ничего. Даже они смазываются. Сложно что-либо вспомнить.
Только коралловый взгляд из последнего сновидения. Манящие глаза. Как маяк, они остались в памяти, не отпуская до конца. Не позволяя отринуться от сладостных наваждений. Как напоминание о том, что это действительно было.
— Стена и та разговорчивей, — обиженно надулась Мирра.
В этот момент очередь зашевелилась. Новая порция студентов-первокурсников гурьбой вывалилась сквозь узенькую дверь библиотеки, и мы протиснулись внутрь. В отличие от неприглядного маленького входа, внутри стеллажи с книгами тянулись далеко вперед. Невысокие, но многообразные. С десятками экземпляров различных учебников, сотнями свитков, в основном, новых, так как редкие по закону империи могли храниться только в столичной библиотеке Древних. И килограммами пыли на стеллажах.
— Привет, Анаир, — среди толпы выходивших мы наткнулись на моего бывшего, и я напряглась. Судьба любит неожиданные сюрпризы. — Мирра.
— Леус, — фыркнула приветствие моя подруга, а я ограничилась скромным кивком. Говорить не хотелось. Все уже было сказано пару месяцев назад. И пускай я знала, что эта встреча неизбежна, но все же надеялась, что случится она не так скоро.
— Как отдохнули? — пронзительный взгляд рассматривал мое выражение лица, но я старалась оставаться невозмутимой, хотя пламя жгло изнутри. При последней нашей ссоре я чуть не спалила его кровать, на которой он кувыркался с дочерью ректора. Не хотелось бы повторения с библиотекой.
— Чудесно, — улыбнулась. Ядовито, ему назло.
Первая любовь - она почти всегда такая. С привкусом горечи на губах и чувством разбитых надежд в сердце. Как бокал вина, сперва терпкий и изумительно приятный, но затем обжигающий своей горчинкой. Такой была и моя. Хотелось забыть и в то же время предаваться блаженным воспоминаниям о днях, которые никогда не вернуть. Хотелось злиться, изводя и себя, и его, и при этом мечтать о том, что все вернется и станет прежним.