Признаться честно, надоело таскать ее с собой. Это как навязанный родительский контроль. Только хуже, ибо родитель - твой враг.
— Я же сказала…
— Я тебя умоляю, мама! — расхохоталась. — Давай без телячьих нежностей вроде «решила дочку проведать». Что тебе от меня нужно? Тебя Теар подослал?
Собственно, это был единственный вариант, и мы крайне рисковали, взяв ее с собой. Альдрек это понимал, но все равно пошел мне навстречу.
— Нет, — немного помедлив, сообщила демоница.
Тем временем хозяин-таки соизволил подойти к нам. Навис, как грозовая туча, и хмуро поинтересовался:
— Чего изволите?
— Горячую похлебку, — быстро заказала я, чувствуя, что желудок начинает переваривать сам себя. — А она не голодна.
Ольмитта злобно фыркнула, да так, что мужчина перед нами побледнел. Я недовольно зыркнула на мать.
— Она болеет, не обращайте внимания, — поспешила отмахнуться. Лишь бы в демона не обернулась, сюда всю стражу и всех стихийников города стащат. А если она еще и болтать начнет, что я ее дочь - то точно вдвоем на плаху отправимся.
— Надеюсь, не заразная? — с презрением поинтересовался трактирщик. Я усмехнулась.
— Не переживайте, — заверила. — Этого в списке ее качеств не имеется.
Поскорее отвернувшись, хозяин таверны засеменил прочь, а мужики неподалеку громко загоготали. Не на наш счет, а по своим каким-то заморочкам. Один звонко хлопнул кружкой по столу, и напиток, который он пил, брызгами расплескался по столу.
— Продолжим? — отвлекаясь от гостей, продолжила сверлить Ольмитту взглядом.
— Я хочу освободиться, — призналась женщина.
— Как это? — не думала, что демоны против власти Теара.
— Мне надоело быть чьей-то пешкой в этой игре! — демоница стиснула руки в кулаки. Я вскинула вверх брови в удивлении. — Думаешь, я по своей воле обхаживала твоего отца и зачала тебя?
Я чуть не поперхнулась.
— Вся твоя жизнь - давно спланированный ход. Твое прежнее воплощение, воплощение двух огней, погибло. Теару нужно было, чтобы оно снова появилось на свет. Рождение подобных тебе - большая редкость. Обычно маги наследуют лишь одну стихию. Ты же, благодаря связи стихийника огня с демоном, получила обе.
Хлопая ресницами, чувствовала, как мерзко стало на душе. Просто неприятно.
— Примерно это я и без тебя поняла, — нахмурилась. — Что еще?
Отсутствие рядом Древнего позволило хоть немного разговорить Ольмитту. Похоже, она сама только этого и добивалась. вот только не уверена, что в итоге мы сойдемся во взглядах.
— Ты нужна им обоим лишь для того, чтобы победить в старой войне, Анаир, — проговорила мать. — Не больше, не меньше.
— Я доверяю Альдреку, — обозлилась. Не хотелось впускать сомнения в свой разум. Дроны - весьма коварные создания, и ради своей выгоды заговорят любого.
— Мертвому богу? — хохотнула Ольмитта. — Опомнись, дурочка! Теар - его порождение. Его отражение. Думаешь, стоит ждать чего-то хорошего от того, кто сотворил хаос?
— Если пытаешься тем самым настроить меня против Альдрека, ничего не выходит, — молвила с равнодушным выражением лица, а внутри все равно отчего-то бесилась. — Почему ты нас бросила?
Стандартный вопрос, который ребенок задает родителю, который ушел. Только мой прозвучал крайне спокойно и холодно. Бесчувственно.
— Я уже ответила на этот вопрос, — демоница откинулась на спинку стула и кинула ногу на ногу. Кандалы, которые перехватывали ее запястья, тихонько звякнули, но были по-прежнему спрятаны в широких рукавах плаща подальше от посторонних глаз. — Что мне нужно от тебя сейчас - это власть.
— Власть? — переспросила удивленно. Большего бреда в жизни не слышала.
— В тебе два огня, Анаир. Ты могущественна.
Теперь смеялась я. Тоже мне, могущественна. Неопытна, не знаю рун, лишилась Священного пламени. Какая, к черту, власть?!
прода от 29-ноя-2016
Кажется, Ольмитта все поняла по моему скептическому выражению лица.
— Зря ты думаешь, что огонь, доставшийся тебе от отца, исчез, как и у всех остальных, — она понизила голос до шепота заговорщика, планирующего по меньшей мере государственный переворот. Поддаваясь ее настрою, воровато огляделась по сторонам.
— О чем ты? — посмотрела на женщину с подозрением. Какое-то неприятное предчувствие кольнуло внутри.
Трактирщик, подошедший к нашему столу с остывающей похлебкой, заставил нас резко смолкнуть. Небрежно поставил тарелку передо мной, едва не расплескав содержимое, хмуро осмотрел меня и Ольмитту, и снова ретировался, возвращаясь к стойке.