Самый дальний закуток, где она щенилась, представлял из себя пещерку в пещере, и был довольно надежным укрытием. Она и решила им воспользоваться для своего спасения.
Протиснувшись через узкую горловину, соединявшую пещеру с закутком, она сжалась в комочек и замерла, с ужасом прислушиваясь к волчьей трапезе. Она еще надеялась остаться незамеченной. Но, плотно пообедав, волки принялись исследовать большую пещеру и, конечно же, обнаружили Альбу. Вся стая собралась возле узкой дыры в каменной стене. Довольно крупные лобастые звери скребли когтистыми лапами щель, пытаясь расширить ее, от нетерпения грызли камень, самого, низкорослого и тщедушного волка подталкивали сзади, помогали протиснуться.
Наконец, отказавшись от мысли пролезть в щель, они установили круглосуточное дежурство. Но и эта затея не
оправдала себя. Волки правильно сообразили, что собака наверняка лучше сдохнет с голоду, чем согласится накормить собой их прожорливую стаю.
Вскоре они ушли, но Альба долго еще не решалась выйти из убежища, опасаясь притаившейся засады. Она выбралась из пещеры лишь тогда, когда почувствовала, что сил у нее осталось совсем немного, что дальнейшее пребывание в закутке равносильно смерти.
От яркого, пронизывающего света у нее закружилась голова. Привыкшие к полумраку глаза обильно слезились. Она подозрительно огляделась, пытаясь определить, откуда может исходить опасность, прислушалась, но даже слабый звук не коснулся ее ушей.
Покрытая белым саваном, мертвым сном спала природа. Кругом стояла полная тишина. II только сердце Альбы, толчками гоняя кровь, глухо гудело, мерно отсчитывая подобно ударам колокола: «Бум-бум-бум».
Удары сердца вместе с ветром уносились вдаль, пронизывали распадки, взлетали над хребтами, бежали по заметенным волчьим следам, натыкались на преграды, обходили их стороной, падали на снег, но продолжали упорно продвигаться вперед, будто хотели крикнуть: «Слушайте все. Слушайте все. кто голоден и сыт. Она еле жива и никому не составит труда прикончить ее... Торопитесь... Бегите к большой пещере. Она осталась одна из всей собачьей стан... Добейте ее. Задавите».
Альба поджала хвост и с ужасом прислушивалась к ударам сердца, предательски стучащего на весь лес. Любой посторонний звук мог привести ее сейчас в панический ужас и вновь загнать в спасительное убежище.
Однако опасения ее оказались напрасными. Прошло уже довольно много времени, как она выбралась из пещеры, но никто из таежных хищников не появился.
Это обстоятельство вернуло ей самообладание. Она стала дышать ровнее и глубже, глаза привыкли к свету.
Напряженно принюхиваясь. Альба сделала несколько
шагов. Забивая собачьи, отовсюду неслись лишь терпкие волчьи запахи.
Втоптанные в снег, сиротливо желтели, чернели и белели клочья шерсти погибших псов. Тут же валялось несколько обглоданных костей. Остальные кости волки растащили по кустам, предпочитая поедать останки в одиночестве— так спокойнее...
Где пролилась кровь, желтела трава. Ненасытные твари сожрали и пропитанный кровью снег.
Большая беда не лишила Альбу мужества. Она верила, что вернутся те псы, которые сумели вырваться из волчьего кольца. Непременно вернутся.
Чувство веры в преданных тайге псов согревало ее и помогало бороться с одиночеством. И только лишь одно обстоятельство мучило и жгло собачье сердце: досадно и обидно Альбе, что волки врасплох захватили стаю, совершенно растерявшуюся перед внезапно появившимся врагом и не сумевшую дать должный отпор.
ОПЯТЬ ВМЕСТЕ
Вскоре стали возвращаться сумевшие отбиться от волков псы.
Псы не изменили себе. Обладая различными характерами, привычками, склонностями, они вновь объединились в стаю, желая в сильном и могучем сообществе получить свободу, которую в одиночку завоевать и отстоять совершенно невозможно.
...На первых порах стая вела скрытый образ жизни. Подобно волкам ходила строго след в след, редко кто подавал голос, и совсем не было таких, кто решился бы затеять игры.
Над Тайгалом незримо витала серая волчья тень, неотступно следовавшая за псами, трусливо жавшимися в кучу при случайном шорохе ветвей или постороннем звуке.