Я хотел ее. Всегда хотел. И всегда буду. Это была единственная настоящая правда, которую я знал.
— Что ты делаешь? — спросил я, когда Наталья отстегнула ремень, а затем ее руки легли на бедра, и она медленно задрала ткань платья, показав трусики.
Мои глаза привыкли к темноте, но света было недостаточно, чтобы разобрать цвет. Мое предположение? Черные. Возможно, кружевные.
— Наталья, — предупредил я, пах болел теперь гораздо сильнее, чем голова.
Она испуганно посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно ее застали за чем-то, что никто не должен был видеть. Но она не остановилась, а просто продолжала смотреть мне в глаза, прошептав:
— Я просто…
Она чувствовала то, что я называл «наплывом»: она была на взводе и нуждалась в том, чтобы выпустить адреналин, оставшийся после драки. Или ощущения близкой смерти, как это часто бывало со мной в прошлом.
И да, я только что признался ей в своих реальных мыслях, так что…
Наталья тихо потянулась к моей руке, и я не смог бы оторвать взгляд от ее ног, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
— Прикоснись ко мне, — когда она просунула мою руку между своих теплых бедер, я чуть не кончил в штаны. В свою защиту скажу, что это была Наталья. Женщина, о которой я мечтал десятилетие, пока вел себя с ней как придурок, а после чувствовал себя ужасно. — Если ты не сделаешь этого, я сделаю это сама.
Моя рука оставалась между ее шелковистыми бедрами, в нескольких сантиметрах от трусиков. Она подтолкнула ее ближе, и мои последние остатки сопротивления полностью исчезли.
Я повернулся на своем сиденье, чтобы было удобнее, и зацепил пальцем ее трусики, сдвинув их в сторону, а затем провел подушечкой большого пальца по ее киске.
Она. Была. Мокрая.
У меня перехватило дыхание от звуков, срывающихся с ее губ, и я перевел взгляд на ее лицо. Ее внимание было сосредоточено между бедер. Она накрыла мою руку своей, умоляя меня продолжать прикасаться к ней.
Мы находились на обочине шоссе. Кто угодно мог остановиться возле нас в любой момент. Но к черту все это. Я собирался удовлетворить эту женщину.
Она держала свою руку на моей, пока я ласкал ее клитор, а потом выгнулась дугой и застонала, когда я вошел в нее двумя пальцами.
Наблюдать за тем, как раздвигаются ее губы, как она задыхается, когда я прикасаюсь к ней, было упоительно.
Я провел свободной рукой по своей промежности, ощущая дискомфорт, близкий к агонии, пока я ласкал ее тугую, влажную киску. Она продолжала выгибаться и двигаться навстречу моей руке. В голове пронеслись образы, как она кончает на моем члене.
Так. Чертовски. Горячо.
Я наклонился еще больше, взял ее подбородок свободной рукой, пока она продолжала тереться о мою ладонь, и присосался к ее нижней губе.
Сначала я целовал ее нежно, заведя руку ей за шею, чтобы притянуть ближе. Затем я углубил поцелуй, превратив его в нечто эротическое. Она застонала мне в рот, сильно кончая, ее киска крепко сжималась вокруг моих пальцев.
Черт возтми.
Когда я наконец убрал руку от ее бедер, она задыхалась и моргала, словно от шока, начиная приходить в себя.
— Пристегнись, — хрипло сказал я. — Мне нужно отвезти тебя домой. — Я выпрямился на своем сидении, удивленный тем, что только что произошло. Позже мне придется многое обдумать, но сейчас мне нужно было убраться с обочины. И чтобы она вышла из моего внедорожника.
— Сначала я должна спросить тебя кое о чем. — Она положила руку на мое предплечье, и я притормозил, прежде чем выехать на дорогу. — Сегодняшняя драка заставила меня понять, на что ты готов пойти, чтобы защитить тех, кто тебе дорог. — Я точно знал, что будет дальше. Потому что знал ее. Действительно знал. Мне больше не нужно было прикрываться своим военно-морским образованием, чтобы объяснить, почему я так хорошо ее понимаю.
Я напрягся, ожидая ее вопроса.
— Тебе нужны деньги для Энтони, не так ли? Он тот, кого ты пытаешься защитить? Не знаю, почему я поняла это только сейчас.
Я нерешительно кивнул. События этой ночи душили меня, как удавка на шее. Я не смотрел на нее, когда выдавил:
— Как я уже говорил… у меня сложная жизнь.
Глава 16
Райан
Проснувшись, я обнаружил, что мои простыни отброшены в сторону, а рука лежит на голой груди. Я был весь в поту и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свое неровное дыхание. Проклятье, моя голова раскалывается.