Я наклонился, готовый снова поцеловать ее — да, пора играть в грязные игры, — когда зазвонил мой телефон. Он все еще находился в кармане моих льняных брюк на полу, и это было совсем не то, на чем я хотел сосредоточиться. Я проигнорировал звонок и продолжил, но ее губы замерли напротив моих.
— А вдруг это важно? — спросила она, отпустив мой член и прижавшись к моей груди.
— Ничто не может быть важнее, чем быть с тобой прямо сейчас. — И это правда.
— Сейчас глубокая ночь. Что, если это Ноа звонит по поводу чего-то, что не может ждать?
Я закрыл глаза и опустил голову. Беспокойство и легкий оттенок страха в ее голосе были единственной причиной, которая могла заставить меня отказаться от всех способов, которыми я мог заставить ее забыть о существовании телефона. Звонок прекратился. Только для того, чтобы раздаться снова. Еще одна попытка дозвониться до меня.
— Не двигайся, — потребовал я. — Оставайся мокрой и готовой, хорошо? — я опустил глаза на ее полную грудь и, спустившись вниз по ее телу, взял один сосок в рот. От моих легких прикосновений ее киска запульсировала, и я чуть не проскользнул внутрь. — Не двигайся, — снова прохрипел я, злясь, что сдаюсь и встаю с кровати.
Но теперь это был уже третий звонок.
Я встал и поднял брюки. Мой взгляд не отрывался от моей великолепной женщины, пока я доставал из кармана телефон. Она не послушалась. Конечно же, нет. Она пошевелилась, но только для того, чтобы сесть и прижаться спиной к кожаному изголовью кровати.
Я поднял ладонь, предупреждая, чтобы она больше не двигалась.
Двигались только ее глаза. Хорошая девочка. Ее взгляд следовал за моей свободной рукой, когда я обхватил ею свой член и скользил по нему вверх-вниз. Я даже не был уверен, что она осознает, что делает, когда она раздвинула колени, чтобы показать мне свою розовую, набухшую киску. Чеееерт. Я снова хотел ее. Прямо сейчас.
— Телефон, — напомнила она мне, потому что он звонил, а я не отвечал, слишком отвлекшись, чтобы соображать.
С неохотой я отпустил член и поднес телефон к уху, наконец обратив внимание на имя на экране.
— Ноа, что случилось? Все в порядке?
— Нет, парень, не в порядке, — серьезным голосом поделился Ноа, и от раздавшегося на заднем плане выстрела у меня свело желудок. Мое тело похолодело и мгновенно пришло в боевую готовность. — В дом проникли. По нему стреляют с земли и воздуха. По моим подсчетам, более десяти нападающих. Это полномасштабная атака.
Я подошел к кровати и упал на нее, сердце бешено колотилось от шока.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Нас только двое. Но мы пойдем. Только скажи. Я сделаю все возможное, чтобы спасти его, — сказал Ноа, тяжело дыша, отчего его голос звучал отрывисто. Было слышно, что он на взводе.
Я закрыл глаза и стиснул зубы, продолжая обрабатывать информацию.
— Отставить, — сказал я, почувствовав руку Натальи на своем плече. — Не вмешивайся.
— Но твой брат…
— Ты в меньшинстве, — оборвал я его. — Я не позволю тебе жертвовать собой, — прошипел я. Рука, державшая телефон, дрожала, когда я снова потребовал: — Отставить. Это приказ.
От грохота перестрелки на заднем плане у меня скрутило живот, и я едва мог дышать. Мое зрение затуманилось, когда я прислушивался к выстрелам по линии связи, понимая, что сижу здесь и ничего не могу сделать, в то время как мой брат, скорее всего, умирает.
— Они вывезли его живым. Это значит, что кто-то хочет с ним поговорить, верно? — Наталья теребила поясок своего шелкового халата, следя взглядом за моими метаниями, пока я вышагивал, ожидая, что Ноа перезвонит. — Еще есть время спасти его.
Я остановился и повернулся к ней лицом.
— Это зависит от того, куда они повезут Энтони. Что, если у нас не будет времени добраться до него? Что, если я опоздаю? — я сомневался в своем брате. Думал, он мне лжет. Я ошибся. А теперь его увезла в неизвестном направлении небольшая армия, использовавшая военные методы, чтобы добраться до него. — Он разозлил не тех людей. Но я не знаю, кого… — Я замолчал при воспоминании о том, что Ноа сказал мне на днях.
— В чем дело? — она подошла и потянула меня за руку.
— Я думаю, мой брат украл драгоценности у французской модели, с которой он встречался в Монте-Карло, — поделился я, потянувшись за телефоном, чтобы позвонить Ноа с этой идеей. — Вероятно, он продал их, а потом спустил эти деньги в казино.
Ее брови напряглись.
— Я не понимаю.
— У этой модели явно дерьмовый вкус на мужчин, — это все, что я успел сказать, прежде чем самому набрать Ноа, а не ждать, пока он мне перезвонит. — Где ты сейчас?