Выбрать главу

— Какая ты умница, Лесли. — Эш погладил её краснеющую скулу кончиками пальцев, покровительствующим жестом, от которого в груди заныло и замурчало нечто дикое, абсолютно не подчиняющееся мутной тяжёлой голове. — Такая послушная. Так легко меня впустила. Я тебе нужен даже больше, чем ты мне, правда же?

Его вкрадчивый голос смешивался с вокалом Мэнсона, забирая последние узды контроля над собой. Где-то под черепной коробкой стучало понимание, что это уже не сон, вот только слушать не его, а звуки любимого рока гораздо приятней. Будто коматоз, в котором руки сами безвольно легли на плечи Эша: холодные, не имеющие плоти, лишь очертания. Но каким-то чудом ладони не проходили сквозь него, опираясь практически на воздух. Кожа Лесли горела, а каждый выдох отдавал клубками пара. Она не видела, как стол с неслышным хрустом затягивала изморозь, а магнитофон покрывался взявшимся из ниоткуда инеем. Но её тело не ощущало ни капли дискомфорта, кроме жара. Лишь в голове тихо плакала от бессилия забитая в угол девочка, которая просто не имела сил сопротивляться. Все они были растрачены на борьбу с гниющей плотью и метастазами уже много месяцев назад.

— Она ждёт падения вниз. Мгновенье — и все её куклы остались одни…

Ничего более странного Лесли ещё не ощущала. Невесомость, когда Эш мягко обвил её талию и закачал, имитируя танец в такт жёстким гитарным риффам. Бесплотный, но осязаемый прохладным воздухом, подчиняющий каждую мышцу. Он слишком высокий: Лесли доставала ему едва ли до середины груди, но, запрокинув голову, не разрывала зрительного контакта. Ледяные глаза оказывали удивительный эффект заморозки сознания, и, пока она в них смотрела, было не больно. Не больно думать о предательстве Ройса, о своей разрушенной жизни и мучительной химиотерапии, об умиравшей под этой крышей маленькой девочке, зовущей маму.

— Почему мне так… хорошо? — хрипло спросила Лесли, послушно качаясь в невесомых руках. Происходящее противоестественно, но об этом так просто не вспоминать.

— Потому что играет хорошая музыка, — легко отозвался Эш, криво улыбнувшись: — Не надо говорить. Слушай. — Он сипло, но расслабляюще мягко подпел солисту: — Таблетка, чтобы не быть. Таблетка, чтобы забыть…

Ноги слабели, колени подкашивались. Без малейшего сопротивления Лесли позволила Эшу вести в их кривом, школьном танце, пока кроссовки не ткнулись пятками в кровать. Вспышка в ледяных зрачках и короткое, резкое дуновение прохладного воздуха ударило её в грудь — это руки Эша толкнули назад, вынуждая сесть на пыльный матрас. Она тихо охнула, на короткую секунду вылетев из расслабленной неги. Разум тут же вспыхнул отрезвляющей паникой, но попытке дёрнуться и встать тело не подчинилось. Заметив короткий испуг, мелькнувший на её конопатом лице, Эш многозначительно прижал палец к губам:

— Тш-ш. Ты уже не сбежишь от меня, ты не сможешь сбежать, пока играет рок. Так что расслабься и получай удовольствие. Я хочу, чтобы тебе было так же кайфово, как было кайфово умирать мне на этой самой кровати.

Он мечтательно улыбнулся, а Лесли жалобно хныкнула, потому что забитая девочка внутри прекрасно осознала свою участь.

Зато тело… О, кожа покрылась мурашками восторга, когда пальцы Эша подцепили замок на её толстовке и потянули вниз. Вновь желание коснуться, продиктованное лишь этой болезненной, ненормальной пульсацией мышц в то время, как разум плакал от безысходности. Лесли попробовала перехватить его руку, но лишь загребла пальцами воздух и вдруг пьяно, дико расхохоталась, рассыпая медные кудри по трясущимся плечам:

— Ха… ха-ха-ха… Чёрт возьми…

Эш не замер, не отстранился, и даже не прекратил расстёгивать толстовку. Только густая бровь вопросительно вздёрнулась на эту слепую тихую истерику, которая вот-вот грозила стать икотой:

— Похвальный оптимизм, рыжик. О чём ржём?

— Я… я…

Лесли никак не могла найти воздух для ответа, а потом сама сорвала с плеч кофту и швырнула на пол. Эш наблюдал за ней с нескрываемым интересом, что несказанно веселило. Жизнь у неё действительно потрясающая. Потому как сейчас даже дохлый парнишка, который физически младше на десяток лет, в ужасе отпустит её восвояси, забыв дальнейшие грязные планы.

Она сама для себя куда страшней любого кошмара.

— Не блевани, — истерично хохотнула Лесли напоследок, а потом глубоко вдохнула и подцепила край футболки, стягивая её через голову.

Она давно не носила белья сверху, в нём пропала необходимость. Вместо красивых полушарий её тело могло похвастать только выпирающими рёбрами и двумя длинными поперечными шрамами, бледными и сморщенными, которые лишь усиливали впечатление, что это мужская грудь без сосков. Лесли, не мигая, смотрела исключительно в прорехи на штанах Эша, не решаясь взглянуть на его лицо. По её скромному мнению, такое чудовище, каким стала она, не захочет трогать даже призрак. Даже во сне. Всхлип и слабая попытка прикрыться скомканной в руках футболкой. Уродина. Ублюдочная уродина, но сегодня это может её спасти.