Мужчина улыбнулся, но на этот раз — ну наконец-то! — по-иному. Без приевшегося веселья. Чистая страсть плескалась в девственной зелени его глаз. Карла почувствовала, как дрожь желания нарождается там, где его шершавая ладонь касалась кожи.
По дороге они останавливались через каждые два шага, целуясь, как влюбленные подростки. Карла позволяла ему вести, стремясь утонуть в лавине обрушиваемых на нее ласк. Короткий топ и воздушная шелковая юбка позволяли его пальцам беспрепятственно изучать ее тело, в то время как сама она взъерошивала светлые, выгоревшие на солнце волосы Алонсо и выгибалась навстречу его напряженной, жаждущей плоти.
Переступая порог его бунгало, она окончательно решила, что проведет с ним эту, а если все будет на уровне, то и последующие ночи своего маленького "побега".
"Не люкс, конечно", — отметила девушка. Рот Алонсо, припавший к ее соску, на несколько минут отключил мыслительные функции. Тихий всхлип, слетевший с ее губ, был встречен радостным рыком и новым градом поцелуев и ласк.
Оказавшись придавленной к узкой кровати недюжинным весом мускулистого тела, Карла приготовилась к удовольствию, но вместо этого ощутила, как начинает протестовать каждая клеточка ее сознания против шарящих по телу рук. Не успевший разгореться достаточно ярко костер желания угасал с каждым новым поцелуем Алонсо.
Карла не могла понять происходящего: тело реагировало на его ласки, но как-то механически. Ни дрожи, ни нетерпеливого стремления оказаться ближе к партнеру, слиться с ним на краткий миг.
Она вывернулась из-под него и уселась верхом, надеясь, что желание возродится. Вид распростертого под ней любовника, сдающегося на милость ее прихотей, всегда сводил миз Дивейн с ума. Склоняясь к Алонсо, она внезапно поймала себя на мысли, что вспоминает бурю страсти, вызванную последним ее визави. Карла зло простонала и впилась поцелуем в шею мужчины, пинками отправляя память прочь.
Однако смена диспозиции не помогла: технически все работало — выражаясь фигурально — но вот чувства, душа — если хотите — отчаянно противилась.
— Что не так, синьорина? — перекатываясь поверх и опираясь на локти, спросил Алонсо.
— Все так, — буркнула Карла и притянула его к себе в отчаянной попытке вернуть очарование дороги до бунгало. Опять же тело откликнулось, но чувства — чувств не было. Только пустота, только холод, только… лицо Дамиана перед глазами.
Карла вскрикнула, отгоняя наваждение.
— Хватит! — приказала она и попыталась выбраться из удушающих ее объятий. Принявший ее сопротивление за новую игру Алонсо не отпустил, напротив усилил хватку.
— Хочешь грубости? — пробормотал он, прикусывая мочку уха девушки. — Хочешь, чтобы я покорил тебя?
— Ничего я не хочу. Отпусти, — прорычала Карла, впиваясь ногтями в его предплечья.
— Не глупи. Расслабься — тебе же нравилось…
— Игра окончена. Алонсо, оставь меня, — взвизгнула она, чувствуя, как он рвет с нее топ. Треск ткани отозвался недобрым холодком страха внутри. Грубые касание к груди заставили ее усилить сопротивление, за что она и получила увесистую оплеуху.
— Что, американской сучке не нравятся простые парни? — сдергивая с нее юбку, прошипел Алонсо.
— Пож-пожалуйста, хватит. Не надо, не сейчас, — взмолилась девушка, понимая, что прямым противоборством не добьется ничего.
— Нет уж! Сейчас! — прокричал он, расталкивая коленом ее ноги. — Я хочу тебя — ты будешь моей.
— Гордыня — смертельный грех, Алонсо Майерс, — низкий, нечеловеческий баритон разлился по комнате, мгновенно понижая температуру. — В Аду для таких, как ты, есть отдельные котлы.
Невидимая сила оторвала его от Карлы и, подняв в воздух, ударила о потолок. Карла в ту же секунду оказалась стоящей на ногах у двери. С трудом осознавая происходящее, девушка переводила взгляд с лежащего в неестественной позе тела Алонсо на огромную тень, что виднелась в изголовье кровати.
— Не бойся, Карлита, — вновь раздался тот же голос.
Но уже без угрозы, безо льда и останавливающих сердце раскатов грома. Только забота, только тепло и ласка слышались в каждом звуке ее имени. Она шумно выдохнула, впуская в мозг знание того, кто именно обращается к ней.
Принявший человеческий облик Всадник Смерти подхватил сползающую по стенке, бесчувственную Карлу Дивейн. Если бы демоны умели плакать, то капли влаги, блестевшие в уголках его миндалевидных глаз, можно было бы назвать слезами.
5. И свет во тьме сияет, и тьме его не покорить
Мягкий, белоснежный и хранящий дневной жар песок жалобно поскрипывал под каблуками идущего по берегу мужчины. Свет ущербной луны выхватывал отдельные черты его напряженного лица и боязливо отступал. Бурлившая золотыми вихрями в его глазах тьма грозилась вырваться наружу и поглотить любого, кто осмелится приблизиться.