До вечера я с Вовкой переговорить не успела — не до того было, а потом они с Ильёй сорвались в горы: смотреть место для будущего проруба на ту сторону и с гномами что-то обсудить. Подозреваю, просто решили пару выходных себе устроить. Тоже надо.
Дальнейшее надо бы по-честному записать уже в следующий день, но мне в ломы делить, тем более что началось-то ещё с вечера.
Ну вот… Сумерки уже переросли в конкретную темноту, когда пришёл Угги. То ли он караулил, пока барон из посёлка уйдёт, то ли случайно так совпало?
Короче, всё началось с того, что мы тихо-мирно сидели у вечернего костра — не сильно большой круг, но и не маленький: кое-кто из преподавателей, Ваня, Игорь и Поля, Ярик в колясочке, четверо моих охранников, кое-кто из рейнджерят, кое-кто из новеньких и, конечно, Рагнейд — и даже немножко пели песни, когда со стороны пляжа дурным голосом начал орать филин. Судя по всему, страдал он нехило, потому что Долегон с Кадарчаном удивлённо подняли брови, а Рагнейд побледнела. Я выразительно моргнула мужикам, чтобы не обращали внимания, и стала ждать продолжения.
Филин поорал ещё немного и успокоился, осторожно шурша кустами. Долегон незаметно исчез, а потом подсел ко мне и тихонько сообщил, что по границе лагеря шарится одинокий мужик. Я описала ему Угги, и он с удивлением согласился, что по ходу он и есть. С другой стороны разговор слушал Тиредор:
— Взять его по-тихому?
Я поморщилась:
— Не думаю, что он на кого-то нападёт. А потом, ребята, барон что-то задумал, а мне рассказать не успел. Скрутим его — хрен знает что получится…
— Я тогда к нему паренька приставлю, попасём аккуратненько? — предложил Тир.
— Давай. Если куролесить начнёт — тогда уж вяжите. И за Рагнейд посмотри́те: если намылится куда — сразу меня разбудить!
— Понял, — начальник моей охраны исчез в темноте, пошёл своих бойцов озадачивать.
Мы ещё посидели полчасика, и я отправила молодёжь по палаткам под предлогом завтрашнего раннего подъёма. Уложила пупсика в комнате с няней. И стала ждать. Свет я не зажигала — не хотела, чтоб видно было, что не сплю. Вот мне показалось, что за деревьями мелькнула тень. В сторону пляжа, вроде.
Я открыла дверь из комнаты и увидела Тира, который собирался стучаться.
— Рагнеда? — он кивнул, — На пляж пошла? — он кивнул ещё раз, — Так, идёшь за мной, только не показывайся — понял?
— Госпожа, вы уверены, что это безопасно?
— Пф-ф-ф… Не смеши меня, а? Викинг против пятерых боевых эльфов — сам как думаешь: есть шанс — нет? На крайний случай у вас есть я, не очкуй, — Тиредор сделал чопорное лицо, — Да пошли уже, всё пропустим!
На берегу стояли вырубленные из цельных брёвен лавочки, вот на одной из них в обнимку и сидели Рагнейд с отцом. Лицом к морю, конспираторы, блин… Самое начало разговора мы не захватили. Если сильно интересно будет — можно будет потом спросить, по-любому, у Тира здесь ещё пара-тройка бойцов наблюдает. Хотя, на самом деле, пропустили мы, скорее всего, только приветствия и обнимашки. Я прислонилась плечом к лиственнице и приготовилась слушать.
— Девочка моя, как же я соскучился!.. Я и жить не хочу без тебя!
Рагнейд понурилась.
— Сделанного не воротишь, папа.
— Да что ты говоришь, дочка! Можно ведь сбежать! Уйдём сейчас?
Девчонка устало приникла к отцовскому плечу. А посадка головы у неё красивая. И коса густая. Волосы слегка волнятся — в свете ярких Новоземельских лун вокруг тёмного силуэта головы Рагнейд светился пушистый ореол.
— Нет папа, ничего не выйдет.
— Да почему⁈ — Угги спохватился, что надо говорить тихо и зашептал, — Почему — нет? Уйдём тихо, никто нас не найдёт…
Рагнейд отстранилась, глядя на отца снизу вверх. Ах, какая бы получилась картина! Два профиля на фоне залитого лунным светом озера: огромный, косматый отец и тоненькая нежная дочь…
— Я дала клятву, папа. Дала как свободная — клятву верности. Ты хочешь, чтобы Вэр пришла за мной?
Угги засопел, всё громче. Та-а-ак, сейчас он зарычит и перебудит мне весь посёлок! Я вышла из тени:
— Рагнейд, иди в палатку. Я поговорю с твоим папой.
Угги замер, Рагнеда скользнула мимо меня тихой мышкой, а я села почти на её место, на ту же лавочку, только чуть дальше, на расстоянии руки. Волны тихо плескали о берег.