Паром причалил к пристани, с шумом спустили сходни. Кризи подхватил новый чемодан, старую брезентовую сумку и, смешавшись с толпой, они с Леони сошли на берег.
– Мой джип должен стоять у “Глиниглз”, – сказал Кризи, когда они взбирались по холму.
– Когда я смогу встретиться с Майклом? – заметно нервничая, спросила она.
– Я сказал, чтобы он ждал нас дома.
Дорога к бару шла в гору. У его входа был припаркован джип. Кризи бросил чемодан и сумку на его заднее сиденье, взял Леони за руку и сказал:
– Начинай играть свою роль прямо сейчас и продолжай все шесть месяцев, ни на что не обращая внимания. На людях ты должна проявлять ко мне все чувства, которые может испытывать новобрачная. Только не очень переигрывай.
Они вошли в бар. За угловым столиком компания рыбаков играла в бишклу. Несколько мужчин расположились у стойки бара. За ней стоял Салву, он был моложе Тони, поэтому на голове его сохранилось больше волос.
Кризи махнул рукой игравшим в карты рыбакам. Они лишь на миг оторвались от своего занятия.
Он кивнул мужчинам у стойки.
Те поприветствовали его в ответ. Салву смотрел на Леони. Кризи все еще держал ее за руку.
– Салву, хочу тебе представить мою жену Леони, – сказал он.
С выражением полного безразличия Салву протянул через стойку руку. Леони пожала ее. Рукопожатие это не выражало никаких чувств. Голос бармена был таким же плоским, как лист бумаги на столе.
– Добро пожаловать на остров, Леони.
– Спасибо, – улыбнулась она ему. – Я очень рада, что приехала сюда.
Кризи сделал жест в сторону стоявших у бара людей и представил их, назвав не имена, а прозвища.
– Шрейк, Байло, Базот, Уистин.
Последовали четыре сухих рукопожатия, несколько скомканных, неловких фраз. Салву положил на стойку бара небольшую стопку писем и бандеролей. Кризи взял их и сказал:
– Спасибо. Сможешь мне завтра на вечер оставить в ресторане столик на двоих?
– Конечно.
Последовало тягостное молчание.
– Давай, дорогая, пойдем, – сказал Кризи, обратившись к Леони. – Я должен показать тебе дом.
Он взял ее за руку, и они вышли из бара.
Какое-то время они молча ехали к центру острова, потом Леони сказала:
– Ты оказался прав. Я себя чувствовала так, будто попала в морозильник.
– И легче тебе здесь не будет.
Он указал налево, на массивные купола храма.
– Это селение называется Шевкийя. Храм, который ты видишь, третий по величине в мире. В нем может собраться в пять раз больше народа, чем живет в поселке.
– Зачем? – спросила она.
Он пожал плечами.
– Это своего рода состязание между поселками. Их жители соревнуются во всем – в футболе, фейерверках, которыми украшают праздники, в величине церквей. Здесь даже священники из каждого поселка соперничают друг с другом. Всего лет двадцать назад женитьба юноши на девушке из соседнего селения вызвала бы громкий скандал. Здесь в каждом местечке даже выговор у людей разный.
Они проезжали столицу острова Рабат. Кризи показывал Леони магазины, разные здания, объяснял, что где расположено. Через пять минут, выехав из городка, они свернули на боковую дорогу и стали подниматься в гору. Почти на ее вершине стоял дом, словно вросший задней стеной в скалу.
– Вот здесь тебе придется жить.
– Замечательно, – с сарказмом проговорила она. – Все это время я и там буду себя чувствовать, как в морозильнике?
Кризи покачал головой.
– Нет, этот дом станет твоим убежищем. Там ты сможешь отдыхать от своей роли. Кроме мальчика, там, как правило, никого не будет. Разве что два раза в неделю по утрам из селения будет приходить женщина – делать уборку и кое-какие другие хозяйственные дела.
– Она знала Надю?
– Естественно.
– Тогда лучше, наверное, будет, чтобы хозяйство вела я сама.
Он снова покачал головой.
– Нет, эта женщина вдова, и ей нужны деньги на жизнь.
– Я могла бы платить ей часть того, что буду получать сама.
– Просто так она денег никогда не возьмет – только за работу; люди здесь гордые. Не переживай особенно – она будет приходить лишь два раза в неделю на пару часов. Пока она будет убираться, ты всегда сможешь загорать на пляже.
Он перевел скорость на меньшую, и джип, взревев, продолжил подъем по склону холма.
Глава 9
Майкл в очередной раз кролем проплывал бассейн, размеренно разрезая воду руками. Он не слышал, как открылись ворота, не увидел, как джип въехал во двор. Кризи вынул из машины чемодан и сумку, взял Леони под руку и повел ее к бассейну. Майкл, оттолкнувшись от его стенки, поплыл в обратном направлении. Они стояли и смотрели на его точные движения. На полпути к противоположному краю он их заметил, но не сбился с ритма.
Подплыв к тому месту, где они стояли, он высунулся из воды и уперся локтями в край бассейна.
– Сколько? – спросил Кризи.
Паренек взглянул на него темными глазами, сиявшими на смуглом лице. С черных как вороново крыло волос стекала вода.
– Сто двадцать, – чуть задыхаясь ответил он. – Завтра я побью тебя хоть на две, хоть на четыре длины, хоть на всю сотню.
Леони повернулась к Кризи и взглянула ему в лицо. Впервые она увидела его улыбку.
– Давай поспорим, – сказал он.
Майкл улыбнулся в ответ.
– Я там в погребе порылся, под твоим кабинетом, где вино хранится – французское и итальянское. Названия со всех этикеток переписал. Отец Мануэль в этом неплохо разбирается. Я ему этот список показал, и он сказал, что все вина хорошие, но лучшее – “Шато Марго”, и спросил еще, в какой год оно было сделано. Я на следующий день проверил. Когда я ему сказал, что в семьдесят первом, он закатил глаза и облизнул губы… Так что если спорить, так уж на бутылочку “Шато Марго” семьдесят первого года.
– Ты что, сам ее всю выпить собираешься?
Майкл снова улыбнулся.
– Я ее отдам отцу Мануэлю, но если он со мной не поделится, я с ним больше разговаривать не буду.
Кризи кивнул и сделал жест в сторону женщины.
– Это Леони… моя жена.
Мальчик подтянулся, выбрался из бассейна и протянул ей руку.
Она пожала ее и тихо проговорила:
– Здравствуй, Майкл. Неужели ты и вправду переплыл бассейн сто двадцать раз?
Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Да, у меня нет привычки врать.
Взглянув на Леони, Кризи заметил на ее лице немного смущенное выражение. Тогда он сделал жест в сторону ворот и сказал парнишке:
– Майкл, отнеси пока что багаж в мою спальню, а я покажу Леони дом.
Он взял ее под руку, и они отошли от бассейна.
* * *
Она заговорила лишь после того, как Майкл ушел в селение и они уютно устроились под деревянным навесом, увитым виноградом.
– Ты оказался прав в отношении двух вещей. Этот дом станет для меня убежищем на полгода. Он очень мне понравился. У твоей жены был чудесный вкус. Как это ни странно, я чувствую себя здесь в безопасности. Мне нет никакого дела до того, что люди на острове будут обо мне думать. А судачить они могут обо всем, что им взбредет в голову. Кроме того, ты был прав в отношении Майкла… Во мне он наверняка не разбудит материнского инстинкта… думаю, ни в одной другой женщине тоже. – Она улыбнулась, но улыбка ее была печальной. – Он мне напоминает такую же глыбу льда, как и ты.
Кризи отпил пива, но ничего не ответил. Тогда Леони продолжила:
– Мне действительно необходимо спать с тобой в этой огромной постели?
Кризи кивнул.
– Если ты не будешь со мной спать, об этом непременно догадается женщина, которая приходит убирать. Она обязательно будет подмечать твои волосинки на подушке, обращать внимание на то, как разложены в комнате твои вещи… И будет делать это совершенно непроизвольно. А стоит ей догадаться, что мы с тобой спим в разных комнатах, и тут же все жители острова будут это знать. После того как комиссия утвердит усыновление – а это должно произойти в течение нескольких недель, – ты сможешь спать в другой спальне.