Выбрать главу

С каждым выстрелом настроение Леони ухудшалось. В то утро они с Кризи занимались любовью. А потом он сказал, что через несколько дней они с Майклом должны будут уехать с Гоцо.

Майкл на две-три недели отправится в Тунис со своим учителем арабского языка, чтобы ближе познакомиться с повседневной жизнью арабов. Там он должен будет питаться исключительно арабскими блюдами, научиться молиться, как истинный мусульманин, впитать в себя нравы и обычаи арабов. Кризи собирался в Европу, где должен был встретиться с сенатором Грэйнджером, и после этого приступить к исполнению операции.

Они обнявшись лежали на огромной постели. Леони, привязанность которой к Кризи уже давно переросла в любовь, спросила его:

– Когда вы вернетесь?

Он легонько шлепнул ее по плечу.

– Когда все закончится. Может быть, на это уйдет несколько недель.

– Что я смогу для вас сделать? – спросила Леони.

– На твою долю придется самая тяжелая работа – сидеть здесь и ждать сообщений. Если они будут, ты все узнаешь от Блонди. Позже ты сможешь мне понадобиться. – Он ласково провел рукой по ее длинным волосам, которые недавно из черных стали почти белыми. – Очень рассчитываю, что с твоей помощью мне удастся выйти на Халеда Джибриля. Возможно, это будет опасно и очень неприятно.

– Ты хочешь сказать, что мне придется лечь с ним в постель? – спросила она.

Взглянув ей прямо в глаза, он тихо сказал:

– Надеюсь, что нет, однако это может оказаться необходимым.

Она поцеловала его и ответила.

– Если действительно так будет надо, я это сделаю.

Глава 58

– Морской язык немного передержан, – заметил Кризи, – и это очень досадно, потому что “монтраше” просто великолепно.

Он поднял бокал и отпил искрящийся янтарный напиток.

– Отошли его обратно, – предложил сенатор Грэйнджер.

Они сидели за столиком у окна в том ресторане гостиницы “Савой”, который выходит к реке.

Усмехнувшись, Кризи покачал головой.

– Лучше я приберегу аппетит до сыра и их собственного портвейна. В последний раз я его пил здесь лет десять назад. Теперь он должен быть еще лучше.

* * *

За прошедшие месяцы двое мужчин очень сблизились друг с другом.

Сенатор передал Кризи последние новости, полученные из ФБР. Он сообщил, что несколько часов назад звонил Кертис Беннет. По его словам, французская разведка получила от своего агента на Ближнем Востоке информацию, что теракт спланировали двое ливийцев, сотрудников ливийской спецслужбы. Один из них, по имени Фимах, во время катастрофы над Локербаем работал управляющим отделения “Либиан эйруэйз” на Мальте. Вскоре после трагедии он вернулся в Ливию. Есть подозрение, что бомбу подложили в самолет именно на Мальте.

– Вполне возможно, – согласился Кризи. – Этих подонков нетрудно было склонить к сотрудничеству. Но на самом деле всей операцией, несомненно, руководил Джибриль. Он ни за что не заплатил бы такие деньги Ролинзу, если бы это дело организовал Каддафи или кто-нибудь другой. Нет, Джим, моей целью продолжает оставаться Джибриль.

– Я с тобой совершенно согласен, – ответил Грэйнджер. – Какие же у тебя теперь планы?

Кризи сказал ему, что начинается активная фаза операции и цель должна быть уничтожена в ближайшие месяц-полтора.

Когда подали сыр и портвейн, сенатор спросил, как Кризи собирается осуществить свой замысел технически. Кризи ответил:

– Он умрет от пули. Это пока единственное, что я могу тебе сказать, Джим, ну и то, что все произойдет в Дамаске.

– Сколько у тебя там будет человек?

– Мы будем втроем – я сам, одна актриса и молодой паренек. Она – моя жена, а он – мой сын.

От удивления сенатор даже вздрогнул. Кризи кивнул в подтверждение своих слов.

– Да-да, моя жена. Я должен был на ней жениться, чтобы получить сына… усыновить его.

Грэйнджер был явно озадачен.

– Какого же черта ты ввязываешь их в это дело? – спросил он. – Почему не хочешь взять с собой Фрэнка, Макси или Рене? Господи, даже ФБР признало, что эти парни – лучшие из лучших.

– На это есть две причины, – ответил Кризи. – Во-первых, это дело сугубо личное, а жена и сын в последнее время стали очень близкими мне людьми. Никак не ожидал, что так получится, но так уж вышло. Во-вторых, вся операция должна ограничиться единственным выстрелом. А чтобы послать одну пулю, нужен только один палец на спусковом крючке. – Он протянул руку и коснулся красной папки, лежавшей на середине стола. – Судя по этой информации, четыре дня назад Джибриль покинул лагерь в Эин-Тазуре и в сопровождении вооруженного конвоя вернулся в Дамаск. Скорее всего ему просто стало скучно в пустыне. Его сын Халед тоже вернулся в Дамаск из Ливии. В следующие три-четыре недели я несколько раз должен буду съездить в Сирию, чтобы подкрепить и серьезно обосновать свою легенду. У тебя есть телефон, по которому ты сможешь звонить каждый раз, когда ваши разведслужбы раздобудут новую информацию.

– Ты будешь получать все сведения, какие только окажутся у нас, – произнес Грэйнджер и пристально посмотрел на Кризи. – Меня заверил в этом сам президент. Он хочет, чтобы Джибриля убрали, а как это произойдет, его не интересует. Из самых компетентных источников он получил подтверждение, что именно ты – тот человек, у которого есть шанс выполнить эту миссию. Этого для него вполне достаточно.

Кризи отпил глоток портвейна.

– Скажу тебе, Джим, еще одну вещь. Ахмед Джибриль умрет от одной-единственной пули. Хэрриот, Надя и Джулия скончались почти мгновенно сразу же после взрыва бомбы. Иногда говорят, что быстрая смерть самая легкая, потому что не остается времени осмыслить происшедшее. – Он осушил стакан, взглянул сенатору прямо в глаза и ледяным голосом проговорил: – Ахмед Джибриль легкой смертью не умрет. Он подохнет, зная за что умирает. Его путь в ад будет освещен очень ярко. Этот огонь он увидит издалека.

Глава 59

Мидии под маринадом были восхитительны, как и курица в вине. Позже за стойкой бара Жорж Лаконт не скупясь расточал похвалы Макси Макдональду. Тот в свою очередь налил ему за счет заведения рюмочку коньяка.

– Ты что, действительно с делами завязал? – спросил француз.

Макси решительно кивнул.

– Да, и очень этому рад.

Лаконт оглядел небольшое бистро, почти все столики которого были заняты, потом наклонился к Макси и уже тише проговорил:

– Я здесь уже несколько дней торчу, решил проведать старых знакомых, пошататься по знакомым местам. Печально видеть стареющих наемников, без дела слоняющихся в поисках работы, которая никогда больше может не подвернуться. Это закат целой эпохи, Макси. Ты правильно сделал, что вовремя завязал. – Он обвел рукой помещение бистро. – У тебя здесь уютное местечко, еда неплохая… кормишь ты просто отлично. И замечательная подруга. К тебе старые друзья часто наведываются?

Макси протирал стакан. Он повернулся и поставил его на полку позади себя. Потом сказал:

– Да нет, я у них охоту отбил, потому что напрочь завязал с прошлым.

– Значит, ты полностью порвал со всеми старыми приятелями?

– Да, полностью. И в виде личного одолжения очень просил бы тебя не трепаться на каждом углу о том, чем я сейчас занимаюсь и где.

– Это я тебе обещаю, Макси. Не мог бы и ты сделать мне небольшое одолжение?

– Какое?

Француз снова наклонился к нему поближе.

– Здесь, в Брюсселе, я от нескольких человек слышал одну и ту же байку.

Макси протирал следующий стакан.

– И что же они тебе напели?

– Что Кризи жив.

Макси приостановил свое занятие. Он поднял голову, пристально взглянул французу в глаза, потом пожал плечами и как ни в чем не бывало сказал:

– Ты же сам прекрасно знаешь, как слухи разбегаются. Кризи умер пять лет назад в Италии. Тебе бы как специалисту в этих вопросах надо это знать.

Лаконт усмехнулся.

– Да, когда-то я был специалистом, но уже несколько лет не занимался этими проблемами. – Он допил коньяк, соскользнул с табурета и добавил: – Ну что ж, Макси, если кто-то и знает о Кризи что-нибудь достоверное, так это ты. Так что, думаю, слухи эти пустые.