Выбрать главу

– Родезийцы называют такое мясо бильтонг. Готовят его обычно из мяса диких животных, чаще всего газелей. Его сильно солят, а потом на несколько дней вывешивают на самом солнцепеке. После этого оно может храниться годы. Десятка фунтов бильтонга достаточно, чтобы человек не умер от голода в течение нескольких недель. А я делаю бильтонг из говядины, которую покупаю в мясной лавке Джона. Давай попробуй кусочек.

Майкл взял ломтик мяса и положил в рот. Ему показалось, что на вкус он как кожаная подметка. Но чем дольше он жевал, тем сильнее становился вкус мяса. Съев первый кусок, он решил, что бильтонг просто великолепен. Не прошло и пятнадцати минут, как на подносе ничего не осталось.

Они много говорили в тот раз. Американец задавал массу вопросов. Мальчик понимал, что он проверяет его знания и сообразительность. Сначала, правда, он этого не замечал. На вопросы отвечал легко. После второй порции пива он так освоился, что смог наконец произнести слова, которые повторял про себя всю дорогу, взбираясь на холм. Прямо взглянув в глаза огромного мужчины, он спросил его:

– Как мне вас называть?

Мужчина слегка улыбнулся.

– Кризи, – сказал он. – На ты, без всякого “мистера” и на “ты”. Или по прозвищу. Ты его знаешь?

Мальчик кивнул:

– Уомо, мне очень жаль твою жену и дочь. Нам всем их очень жаль. Надя всегда приходила на Рождество в приют с подарками, иногда приносила нам вкусную еду. Овощи и фрукты, наверное, приносила с фермы отца. Нам всем очень ее не хватает.

Он продолжал так же пристально и прямо смотреть хозяину дома в глаза, хоть в них ничего не отражалось. Полуприкрытые тяжелыми веками, чуть ли не сонные, они бесстрастно смотрели в лицо мальчику. Потом Кризи кивнул, встал и пошел на кухню за пивом.

Они все говорили и говорили, а солнце медленно тонуло в море. Майкл чувствовал себя уже настолько непринужденно, что сам стал задавать Кризи вопросы. Сначала он спросил:

– Уомо, откуда у тебя эти страшные шрамы?

Мужчина пожал плечами.

– Это – память о войнах, в которых я участвовал.

– Где?

– Да везде – в Северной, Южной и Западной Африке, в Азии, на Ближнем Востоке. Куда меня только жизнь не заносила.

Паренек совсем расхрабрился.

– Ты был наемником? – спросил он.

– Любой, кто работает за деньги, – наемник.

– Ты много людей убил?

Последовало продолжительное молчание. Кризи смотрел вдаль, мимо холмов и селений Гоцо, мимо голубых волн моря, мимо Комино и Мальты.

Он спокойно ответил стандартной фразой:

– Не помню.

Потом Кризи встал и спросил:

– Плавать умеешь?

– Конечно.

– Давай поплаваем.

– Я плавки не взял.

Американец усмехнулся.

– Они тебе не нужны. Но если стесняешься, можешь плавать в трусах.

Мальчик сбросил с себя всю одежду. Они поплыли вместе. В длину бассейн составлял сорок футов. В какой-то момент Кризи сказал пареньку:

– В заплыве на две длины я тебя обгоню.

Мальчик плавал хорошо и быстро, но отстал от Кризи на шесть футов. Окончив заплыв, он повис в воде, ухватившись за край бассейна, и, задыхаясь, проговорил:

– Ну и силен же ты, Уомо!

Кризи усмехнулся.

– Я каждое утро проплываю этот бассейн в длину сто раз. Это – лучшая зарядка, о которой только можно мечтать.

Когда парнишка уходил, Кризи, прощаясь с ним у двери, с серьезным видом негромко сказал:

– Майкл, я собираюсь с тобой поговорить еще раз. Через пару дней. После этого ты сможешь приходить сюда, когда тебе вздумается. Плавай сколько хочешь в бассейне, пей пиво, если оно тебе понравилось, но бывать здесь ты должен только один.

Мальчик ничего не ответил. Спустившись вниз по склону до половины пути, он остановился, оглянулся и посмотрел на дом. Он долго стоял, совершенно не двигаясь, и смотрел. Потом повернулся и стал дальше спускаться к селению.

Глава 4

Ночью отец Мануэль Зерафа никак не мог уснуть. Только он лег в своей просторной нехитро обставленной комнате, в голову ему пришла одна мысль, от которой сон как рукой сняло.

Утром он позвонил секретарю епископа и договорился о встрече с его преосвященством в три часа дня. Ровно в час он ехал на своем потрепанном двадцатилетнем “хиллмэне” по дороге к дому Пола Шкембри, расположенному неподалеку от Надура. Он знал, что, как и все фермеры, в полдень Пол Шкембри вернется домой с поля, а к часу закончит сытный обед.

Время он подгадал точно. Когда отец Мануэль Зерафа, отодвинув тонкую москитную сетку, висевшую в дверном проеме, вошел в кухню, Пол, невысокий смуглокожий жилистый человек лет пятидесяти-шестидесяти, и его сын Джойи кусочками хлеба подбирали с тарелок остатки вкусной подливки. Жена Пола Лаура, высокая красивая женщина, которая была моложе и крупнее своего мужа, что-то мыла во дворе. Священник не виделся с семейством Шкембри со времени заупокойной мессы по Наде и Джулии.

Пол сказал сыну:

– Джойи, пойди налей отцу Мануэлю вина. – После этого он пригласил святого отца присесть. – Ты уже обедал?

– Да, спасибо.

Пока юноша был на кухне, священник проговорил:

– Пол, мне нужно прямо сейчас переговорить с тобой с глазу на глаз.

– О чем?

– О Кризи.

Пол знал отца Мануэля уже многие годы. Он кивнул, отправил в рот последний кусок хлеба, встал и крикнул:

– Джойи, принеси сюда полную бутылку вина и два стакана.

Мужчины сидели в уютном дворике, смотрели на море, спокойно беседовали и небольшими глотками потягивали домашнее винцо.

Когда они встали, Пол сказал:

– Думаю, ты прав, святой отец. По-другому и быть не может. Мы оба знаем, что он за человек. Так скоро он никогда не женился бы. Значит, все дело в этом. Хочешь, я поговорю с ним? Завтра воскресенье, а по воскресеньям он всегда приходит к нам на обед и остается до самого вечера. Как считаешь?

Священник медленно покачал головой.

– Не надо, Пол, спасибо.

Он был не из тех, кто часто обращается к другим за советом, но Пола и его житейскую мудрость Мануэль Зерафа знал много лет.

– Послушай, в три часа у меня назначена встреча с епископом, рассказать мне ему о своих сомнениях? Мне необходимо заручиться его поддержкой до того, как документы об усыновлении будут поданы на комиссию.

Пол долго размышлял, потом на губах его заиграла легкая улыбка.

– Знаешь, отец Мануэль, епископ наш – человек добрый, у него забот и без того полно. Мало ли что мы с тобой тут напридумывали. Зачем ему забивать этим голову?

Священник залпом осушил стакан и поставил его на стол.

– Ты, Пол, хорошее вино делаешь… и крепкое.

* * *

В четыре часа пополудни отец Мануэль Зерафа приехал в дом к американцу. От предложения что-нибудь выпить он, против обыкновения, наотрез отказался.

Когда они удобно устроились под деревянным навесом, хозяин спросил:

– Тебе удалось встретиться с епископом?

Священник кивнул.

– Да, проблем не будет, палки в колеса тебе никто совать не станет.

– А с мальчиком ты говорил?

Святой отец покачал головой.

– Нет. С ним я побеседую, как только вернусь, и только в том случае, если меня удовлетворят твои ответы на мои вопросы.

Американец сидел напротив священника за большим круглым столом и пристально на него смотрел.

– Сегодня я виделся с Полом Шкембри. Он со мной согласен.

– В чем согласен?

Священник вздохнул.

– В том, что ты собираешься использовать мальчика в своих целях.

– В каких целях?

Отец Мануэль смахнул рукой пот с лица.

– В целях возмездия! – серьезно ответил он.

Американец встал со стула, подошел к бассейну и уставился вниз, на голубую воду. На нем были только плавки. Священник прямо сидел на стуле и смотрел на Кризи, на его шрамы. Потом он снова вздохнул. Сегодня у святого отца поистине выдался тяжелый день.

– Уомо, я знаю, что ты сделал несколько лет назад в Италии. Это противно воле Господа.