– Они скоро вернутся и расскажут, как медленно и мучительно подыхал твой тупой дружок, – продолжая, гадко смеётся. А в груди сердце пронзает от боли.
– Джо, – выдыхаю я, когда перед глазами проносится последнее воспоминание, где он был. Живой.
– Красавчик. Признаю, у тебя хороший вкус на мужчин. Сначала, Филипп, теперь Джоршуа Эйнсли. Неплохо, Санта, но, увы, его больше нет, – от его или её… даже не знаю, каким местоимением наградить полуженщину, стоящую напротив меня, но оно усмехается так едко, отчего рождается злость.
– Ублюдки. Ваша совесть никогда не очистится от того, что вы сделали. И твой любимый подохнет так же страшно и мучительно, как и все его жертвы, – с отвращением шиплю я. И плевать мне на затёкшее тело, на боль, на давление в голове, на режущий затылок, я готова совершить что-то страшное за Джо. Джо! Бедный Джо, и это моя вина. Если бы не я, если бы он не был там и уехал с Редом, то остался бы жив. Я…я виновата. Из-за меня этого человека больше нет. И я тоже не собираюсь теперь уходить просто так. Месть. Теперь и я познакомилась с этим чувством, которое затмеваем разум.
– Боже, неужели, ты настолько глупа, раз до сих пор веришь в сказочных героев и хороший конец? Нет. Деньги – вот что главное в этом мире, и у кого они есть, тот и правит балом. Это так печально, что ты убила его. Так ужасно. Как ты могла? – Наигранно прикладывает руку к искусственной груди, обтянутой стрейчевой чёрной тканью.
Его слова приносят ещё больше вины, ведь сейчас я переживаю именно тот период, когда хочется завыть от душевной боли, от горя и разорвать тех, кто причастен к этому.
– А ещё этот милый старичок, который едва дышит. Ты сумасшедшая, Санта, ты не понимаешь, что творишь, и Филиппу пришлось тебя связать, чтобы ты не причинила вред себе и другим людям, – продолжает Стюарт, подходя ко мне и хлопая накладными ресницами.
– Старичок? – Переспрашиваю его.
– Да, он недалеко от тебя. В кабинете. Ты пригласила его сюда, когда убила красавчика из-за помешательства и…
– Ложь, придурок. Ты не заставишь меня поверить, что я больна. Нет, убийства это дело рук твоего подонка Филиппа, и это ему не сойдёт с рук, как и тебе, – наверное, запоздалая скорбь дарит силы, чтобы нагло рассмеяться. Но смех длится недолго, Стюарт замахивается, и я получаю ещё одну пощёчину, но продолжаю хрипло хохотать, превозмогая боль на лице. Схожу с ума, представляя, как буду чувствовать себя потом, когда пойму полностью – Джо мёртв из-за меня. Ред… где Ред?
– Заткнись. Закрой рот, сука. Закрой рот, – на мои плечи и голову обрушиваются удары, но слабые, словно этот человек играет, а не бьёт меня. Замолкаю, и всё завершается.
– Скоро тебе будет не до смеха, Санта. Ты убьёшь Джайлса Эйнсли, и тебя осудят за два убийства, когда поймают. Ты…
– Джайлс, – шёпотом повторяю, а в голове всплывают воспоминания. Брат-близнец деда Реда и Джо. Ему должно быть около восьмидесяти, и он здесь.
– Да, очень милый старичок, но такой же глупый, как и красавчик. Не тех ты выбрала, они не защитят тебя. Один уже мёртв, другой подохнет скоро, – довольно кивает Стюарт.
– Вы с ума сошли? Он здесь при чём? Отпусти его, оставь меня, но отпусти его, он не заслуживает смерти от рук подонков, – и мне не стыдно молить, ведь это настолько кощунственно и отвратительно по отношению к старому человеку. Глаза наполняются слезами, давящие чувства буквально разрывают грудь. Где Ред? Почему он до сих пор не пришёл? Неужели… нет, он не мог погибнуть. Нет… нет… нет.
– Нельзя, – имитирует сожаление и садится на роскошный диван, сейчас мне кажущийся самым ужасным приобретением, как и весь этот сверкающий богатством дом. А я прямо по центру, связанная по рукам и ногам, обессиленная и с жуткой головной болью, от которой довольно сложно сохранять разум.
– Если бы он не начал расследование и не узнал, что за препарат я нашла и достала, то, возможно, миновал бы такой участи. Это так неправильно, когда в таком возрасте ты умираешь не от естественных причин, окружённый любимыми, а от сумасшедшей любовницы внука. Да? Ну и заварила же ты кашу, Санта, – от его манер, наигранных и больше походящих на спектакль, кривлюсь.
– Так это ты помогла Филиппу накачать меня наркотиком? – Спрашиваю его, а сама двигаю руками сзади и проверяю насколько крепок узел. Достаточно, что пальцы онемели и едва могут шевелиться.
– Конечно. Женщины же умнее мужчин и видят намного больше, чем они. И я готова на всё, чтобы моя мечта осуществилась. А вот ты мне мешаешь, – недовольно бросает на меня взгляд.