Клава только три месяца была управляющим директором, поэтому данный факт убил ее наповал. В первую очередь это говорило о недоверии руководства к новому назначенцу. А ведь Клавдия Петровна пять лет проработала в этой фирме, и такого не было ни разу. Прошлые начальники и воровали как голодные, за что в конечном счете слетали с должности, и не делали частенько план, но высшее руководство не приезжало к ним ни разу. Проверяющие, конечно, были, но это были пешки, они быстро срисовывали ситуационную картину и везли на суд начальству в Москву, а тут сам Карл Юрьевич собственной персоной, второй человек в холдинге, по крайней мере для южного региона точно. Чем его мог заинтересовать их филиал, чем успела Клава так провиниться? Неужели узнали ее страшную тайну и приехали посмотреть на это лично? Исправить Клава уже ничего не успеет. Столько труда – и все напрасно, скорее всего, едут ее увольнять, хотя даже это большая честь для неё, ведь он мог сделать это, не вставая из кресла в собственном кабинете. Клава была уверена, что Карл Юрьевич даже имени ее не помнит. Тогда зачем? Именно этим вопросом задавалась целый день директор, так и не найдя толкового ответа.
– Клавдия Петровна, – в кабинет заглянула секретарь, – я могу идти?
– Конечно, – обреченно сказала она, – идите, вас, наверное, внуки заждались, они уже приехали на каникулы?
– Да, вчера, вовсю уже лазят по деревьям и едят черешню, – когда Инна Викторовна говорила о внуках, она невольно расплывалась в улыбке. – Вы не расстраивайтесь, все обойдется, – неуверенно сказала она и добавила: – Клавдия Петровна, на этом жизнь не заканчивается, у вас колоссальный опыт, с такими данными вас с руками оторвут. Есть такая русская пословица: кто любит труд, того люди чтут. Вы большая умница, каких мало, вас ценят и уважают, – секретарь любила всюду вставлять пословицы, Клава всегда удивлялась, как столько ненужной информации могло умещаться у неё в голове. Даже утешая начальницу-неудачницу, она вставила очередную народную мысль. Однажды она спросила об этом Инну Викторовну. «Какая же это ненужная информация, – обиделась тогда госпожа Бляхина, – это мудрость народа, люди эти знания веками собирали и в пословицы вкладывали, чтоб запомнить было легче. Считайте, это тайные знания предков, которыми мы можем пользоваться бесплатно».
Она понимала, что все, включая кладезь народных мыслей Инну Викторовну Бляхину, понимают: это финал карьеры Клавдии Петровны Жуковой в фирме «Спортиксон».
От обиды сжались челюсти и засосало в животе. Получается, что все было зря, все испытания, которые она прошла ради карьеры, все, что вытерпела, все, что преодолела. Она с детства знала, что такое деньги. Родители Клавы были запойными алкоголиками, и с десяти лет маленькая девочка сама добывала себе на пропитание. Мыла машины после школы, продавала зарядки для телефонов и молила бога только о двух вещах: первое – чтобы родителей до окончания школы не лишили родительских прав, так как других родственников у Клавы не было, а в детский дом очень не хотелось. Второе – это чуточку удачи на экзаменах при поступлении в институт, она была уверена, что только образование поможет ей вылезти из нищеты. Правда, в этом аспекте она мало надеялась на бога. Клава рассчитывала только на себя, она усердно училась, девочка из семьи алкоголиков, вразрез с общественным мнением, была круглой отличницей. Она не обращала внимания на насмешки одноклассников и сочувствующие взгляды учителей, а все благодаря ей – цели. Будучи десятилетним хронически голодным ребенком, Клава Жукова пообещала себе, что когда вырастет и заработает деньги, то попробует на вкус все блюда мира, все самое вкусное, что придумало человечество за время его существования. Иногда, когда она была сыта, потому что на голодный желудок этого делать нельзя было категорически, Клава открывала книгу «Все кухни мира» и, глядя на яркие фотографии блюд в книге, представляла, каково то или иное блюдо на вкус. Иногда ей казалось, что она даже чувствовала на языке привкус экзотической папайи в карамели или мясо тушеное с ананасами. Чувство голода, так основательно посеянное в детстве, не проходило даже сейчас, когда она питалась регулярно, вкусно и много.
«Поеду домой, куплю фисташковое мороженое, и съедим его вместе с Сенькой, – Клава вот уже три месяца мечтала об этом. – Есть будем большими столовыми ложками, прям из ведерка, сидя на качели в саду, в абсолютной тишине, чтоб слышать только, как комары рассказывают последние новости друг другу. Каждый будет думать о своем, а между деревьев будет слышаться один звук – «ммммм» – гимн всего вкусного на планете», – окончательно решила Клава.