Но случилось вот что. Механизм моей смертоносной ярости раскрутил шестерни, возжег топливо в ядовитые пары, стал метать искры направо и налево – метал и метал… и вскоре зеркало передо мной вспыхнуло, объятое неестественным пламенем. Вот я, в самом центре этой адской ауры. Вот мое лицо, искаженное ненавистью. Вот мои глаза, мечущие молнии из-под линз. Вот он, весь я – черный, без единого просвета. В левой руке я сжимал походный нож «Охотник на оленей»; подняв лезвие, я мягко прижал его к щеке – и черная радость от ощущения боли почти заставила меня потерять сознание.
После этого первого проявления я позволил теням вернуться, чтобы поглотить меня. Теперь я был в состоянии контролировать свою сущность. Чуть позже я научился управлять силой зрения и слуха. Были и другие вещи – неслыханные и чудесные силы и способности, которые мне вскоре предстояло в себе открыть.
Пока мой труд не завершен; я только приступил к работе.
2
Два детектива по расследованию убийств – один черный, один белый, оба в сером – покинули лифт старого офисного здания в центре города и вошли в приемную компании, которая была старейшим и самым богатым арендатором здания. Они заметили тусклый свет и роскошную мебель (там был даже рояль), но совсем не испугались. Оба бывали в старом здании много раз за эти годы.
Детектив Белофф сказал детективу Черноффу в лифте:
– Раньше на первом этаже здесь был киоск. Веришь или нет, в нем продавали лучшее шоколадное мороженое из всех, мною еденых. Когда мы жили в городе, меня родители к нему водили…
– Давным-давно, – прокомментировал детектив Чернофф.
– Ага, были времена, – протянул сентиментально Белофф,
Из приемной их проводили на двадцатый (или же на двадцать первый?) этаж, где их встречала и ждала еще одна секретарша и помощник по административным вопросам. Марта Линдстром, как гласила медная табличка на ее столе, сопроводила расследующих убийства детективов в кабинет генерального директора компании. Тот, конечно, не имел за душой никаких полезных сведений, могущих помочь продвинуть дело, но хотя бы давал карт-бланш передвигаться по офисам компании под руководством женщины, вызванной из отдела кадров Мартой. Когда следователи начали спускаться по лестнице, которая, словно позвоночник, пронизывала десять этажей офисного здания компании, Марта Линдстром – сотрудник высочайшей эффективности, – уже говорила по телефону, инструктируя кого-то выяснить, «где и когда» похороны и как заказать традиционную композицию из цветов (каковую компания всегда отправляла по случаю кончины сотрудника).
В отделе кадров следователи попросили ознакомиться с досье покойного, а также с досье лиц, которые тесно сотрудничали с оным, наряду с досье всех сотрудников, которые недавно покинули компанию с «пятном» на репутации. Ранее в тот же день детективы, к своему удовлетворению, определили, что друзья и члены семьи покойного не подпадают под официальные подозрения. Осмотр рабочего места жертвы – лишь один этап в довольно-таки обкатанном процессе. Мужчины делали заметки, основываясь на сведениях из личных дел сотрудников, вынесенных им на изучение.
– Может, поковыряем этого Фрэнка Доминио? Поговорим с его начальником сперва, – предложил детектив Чернофф.
– Можно, – согласился напарник Белофф. – Его личное дело не совсем соответствует представлению об идеальном сотруднике. Вынужденная отставка порой не на шутку людей из колеи выбивает.
– Говоришь так, будто что-то такое на собственной шкуре испытал.
– Считай что так.
– Нужно на весь свет обозлиться, чтобы учинить такое, – сказал детектив Чернофф, сгибая картонную папку с личным делом и пряча ее в карман пальто.
– Это уж от человека зависит. Иным и повода не давай…
Молодой начальник, с которым побеседовали детективы, не сумел добавить ничего интересного к досье Фрэнка Доминио – или сделал вид, что добавлять нечего. Под эгидой перспективного профессионала мистер Доминио проработал всего ничего – а потом подал заявление об отставке.
– Лучше поговорите с кем-то, кто проработал с Домино подольше моего, – извинился начальник. – Я-то в компании этой числюсь от силы год.
– Я думал, его фамилия – «Доминио», – заметил детектив Чернофф.
– А я разве как-то иначе сказал? – лживо захлопало глазами юное дарование.
– Вы сказали «Домино», – подтвердил детектив Белофф.
– Ну, я не нарочно, – вдруг раскаялся перспективный профессионал. – И что же этот Фрэнк такого натворил?