Рамиров почему-то почувствовал себя так, будто заявился в полном костюме на нудистский пляж. Конечно, за прошедшие годы лицо его изменилось, причем наверняка не в лучшую сторону, но, видимо, опознать его еще можно... Это что же, ходить теперь постоянно в маске? Или в черных очках? Или совсем не высовывать носа из своей норы?
Вполне понятная злость охватила Яна, ему вдруг стало почему-то казаться, что расфуфыренные, пахнущие как передвижные парфюмерные лавки, прохожие косятся на него с подозрением.
- Ну, что ты так на меня, уставился, сволочь? - сказал Рамиров шедшему навстречу толстяку в дурацкой тирольской шляпе с павлиньим пером. Уцепившись за руку толстяка, следом влеклась тощая дама в бархатном платье, на которой не было живого места от драгоценностей.
- Пардон? - осведомился толстяк, на всякий случай приподнимая шляпу. - Что вы сказали?
- Я сказал, чтобы ты не пялился на меня, как на оборотня, - сказал Рамиров. Дама охнула и мгновенно побелела. - Послушай, я - такой же человек, как и ты. Не лучше, но и не хуже!.. И если ты думаешь, что я чужой в вашем уютненьком мире, что здесь место только таким, как ты и твоя баба, то ошибаешься!..
- Джеймс! - придя в себя, заверещала дама писклявым голосом. - Пойдем отсюда быстрее, не позволим этому типу испортить наш моцион!
- Безобразие! - трясущимися губами прошлепал толстяк, с отвращением глядя на Рамирова. - Нарушение общественного порядка! Этот оборванец наверняка из "бывших"! И куда только смотрит полиция?!
Вокруг постепенно стала скапливаться горстка людей, явно ведущих пресный образ жизни, а потому жаждущих хоть каких-нибудь развлечений. Пусть даже в виде скандала в общественном месте...
Рамиров почувствовал, что уже не владеет собой. Он шагнул к толстяку, но кто-то взял его сзади под руку.
Ян покосился и увидел простое, открытое лицо с короткой стрижкой. И форменный шлем водителя такси.
От человека густо несло пивным перегаром.
- Не гони волну, дружище, - посоветовал он Рамирову. - Эту жиреющую публику убивать надо, а ты им что-то доказывать взялся. Пойдем-ка отсюда.
Рамиров по инерции попытался вырваться, но хватка у человека в фуражке была мертвой. Такой хваткой только винтовку со штыком держать.
- А ну, дорогу! - рявкнул таксист в толпу, и зеваки послушно расступились.
Он отвел Рамирова на стоянку такси, втолкнул в машину, захлопнул дверцу, сел за руль и рванул с площади на приличной скорости. Сзади раздались запоздалые полицейские свистки, забегали какие-то люди в мундирах, но человек гнал машину сначала по улицам, потом по каким-то переулкам, не обращая внимания ни на переполох среди дорожных полицейских, ни на сигналы светофоров, ни даже на Рамирова.
Когда Ян уже подумал, что таксист забыл о его существовании, тот вдруг сунул ему ладонь и кратко сообщил:
- Аксель.
Рамиров замялся. Потом сказал:
- Ян.
Человек искоса глянул на него. Усмехнулся:
- Тот самый, которого только что показывали там, на площади? - И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Я тебя сразу приметил. Я же бывший разведчик, а в разведке положено держать ушки на макушке и все примечать... Служил?
- Служил, - подтвердил Рамиров.
- А сейчас что делаешь?
- Да так... Ничего.
- Ты что - еще не в Легионе? - удивился таксист и так крутнул руль, объезжая колдобину, что Рамиров едва удержался на сиденье. - А за что тогда тебя метут?
- Куда мы едем? - спросил Рамиров.
- Послушай, - сказал Аксель. - Сегодня наши собираются в одном месте. Если хочешь - поедем вместе.
Кто такие "наши", он не стал уточнять. И так все было ясно.
- А что там делать? - Рамиров изобразил сомнения.
- Знаешь что? - сказал Аксель. - Я сразу сообразил, что ты свой человек. Поэтому давай-ка поговорим честно, без всяких китайских церемоний...
Он свернул из крайнего левого ряда к тротуару, под носом у попутных машин, и остановился. К такси тут же сунулся какой-то тип в плаще, несмотря на отсутствие дождя, с дамским зонтиком и пухлым портфелем под мышкой:
- Освободился, шеф?
- Пошел ты, - сказал через окошко Аксель и поднял стекло.
Повернулся к Рамирову:
- Если уж ты такой крутой, Ян, то с этой гнилью надо по-другому обращаться. Понимаешь, они разжирели именно за наш счет. Разогнали армию, прикрываясь красивыми словами, и пусть, значит, милитары подыхают себе на здоровье! А они будут пить, жрать и трахаться! Много лет они сюсюкали: "человек с ружьем, человек с ружьем! Защитник наш и опора!" А как только ружье у этого человека отобрали, так он сразу - не человек, а так, отбросы общества, над которым можно всячески измываться... Квартиры лишить, к примеру... или пенсию отменить. И все - прогресс, мол, прогресс! Я это слово "прогресс" на дух уже не переношу, меня блевать от него тянет!..
Он ударил ребром ладони по рулю и помолчал, успокаиваясь.
Потом неожиданно спросил:
- Ну, что - поедем на слет ветеранов, Ян?
Рамиров устало прикрыл глаза. Вот в чем все дело, подумал он. Когда идет большая драка, то нужно обязательно быть на чьей-то стороне. Или ты с нами, или против нас. Или ты "наш", или "не наш", а, стало быть, - враг... Так уже тысячу раз было, и еще тысячу раз будет, а тот, кто все же будет пытаться остаться в стороне, станет врагом для обоих драчунов. Господи, неужели этот мир изначально задуман так, чтобы в нем непременно были "свои" и "враги" и чтобы больше всего доставалось ударов тому, кто пытается разнять дерущихся?!.
- Едем, - сказал он вслух. - Едем к "нашим", Аксель.
РЕТРОСПЕКТИВА-9. ЛЕГИОН
Здание спортивного клуба находилось в тихом пригороде. Со всех сторон оно было обнесено стальной решеткой. У ворот стояла кучка людей. Чуть поодаль прохаживались парами несколько полицейских, небрежно помахивая дубинками и электрошоковыми парализаторами.
Допуск в клуб контролировали трое молодых людей, одетых в пятнистые комбинезоны без каких-либо знаков различия и с красными повязками на правом рукаве. Чуть поодаль у забора кучковались пожилые женщины в черных платках и шляпках и с транспарантами, на которых значились сердитые лозунги: "ДОЛОЙ ВОЕННЫХ ВЫРОДКОВ!", "КТО ЗАПЛАТИТ ЗА СМЕРТЬ НАШИХ СЫНОВЕЙ?", "НЕ ДАДИМ ПРОЙТИ МИЛИТАРИСТАМ!" - и так далее, в том же духе.