Итак, ключи мужа на месте. Мои тоже. Очень интересно. Каким же образом открыли нашу дверь незваные гости? Из комнаты донеслись звуки эстрадной песни. Я прислушалась.
Молодых эстрадных исполнителей я почти не различаю, но радует один факт: молодежь стала серьезно заниматься вокалом. Поют грамотно, появилась даже определенная техника. Не то что десятью годами раньше, когда на сцене тусовался любой ноль, имеющий богатого спонсора. Нынешние певцы, помимо голосовых данных, имеют еще и школу. Это хорошо. Значит, люди трудятся.
Петь совсем не так просто, как это кажется со стороны. «Джяник, открой рот и пой», - произносит учительница пения в старом азербайджанском фильме, который я видела в далеком детстве. Даже тогда меня насмешила эта фраза. И вовсе не из-за непонятного милого слова «джяник». Насмешила потому, что я знала, как это трудно: открыть рот и петь. Помню, как много и упорно работала мама каждый день. Я читала, великий пианист Святослав Рихтер, возвращаясь с концерта, садился за рояль и несколько часов отрабатывал свои мелкие огрехи, которые публика даже не заметила. Работа, или «кухня», как называют ее музыканты, - главная часть закулисной стороны профессии. Публика обсасывает гонорары звезд, маленькие и большие скандальчики, связанные с их именами, и даже не догадывается, что все это занимает только десятую часть их жизни. Основную занимает труд.
Когда я слышу, с какой легкостью Мэрайя Кэри гуляет голосом в диапазоне трех октав, переходя наверху в ультразвук, я мысленно снимаю перед ней шляпу. Что и говорить, природные данные у девушки фантастические. Но меня поражает не только мощь ее голоса. Меня поражает умение, с которым она им владеет. И я прекрасно понимаю, сколько часов своей жизни она отдала упорным, скучным, ежедневным, выматывающим занятиям до того, как стала звездой. И уже этим заработала каждый цент своих колоссальных гонораров, которыми ее попрекают завистники…
О чем это я? Не о певцах мне надо сейчас размышлять. Нужно подумать о том, чтобы сменить замки. Или дверь, если уж принимать решительные меры. Как-то неприятно жить в квартире с ощущением, что к тебе в любой момент могут нагрянуть неизвестные люди.
Вода в ванне остыла, я выдернула пробку и минуту наблюдала за водоворотом, образовавшимся над водостоком. Потом со вздохом встала под горячий душ и продолжила свои размышления.
Ну, поменяю я дверь. И что дальше? Откроют новые замки так же просто, как открыли эти! Ясно же, что ко мне приходили не простые домушники, а мастера своего дела! Так сказать, звезды криминального мира.
Я закрыла воду, вылезла из ванны и завернулась в банный халат. Прошлепала на кухню, оставляя за собой мокрые следы, включила чайник. Достала из холодильника сыр, сделала пару бутербродов. За всеми сегодняшними хлопотами я не успела даже пообедать, что уж говорить об ужине!
День оказался насыщенным событиями, я чувствовала себя уставшей и разбитой даже после душа. Сейчас перекушу, выпью чашку чаю и упаду в кровать. И читать на ночь не стану: нет сил. Хорошенько отосплюсь, а утром поразмыслю обо всем.
Не успела я настроиться на позитивную программу действий, как негромко задребезжал городской телефон. Интересно, кому это я понадобилась на ночь глядя? На кухне стоит аппарат без определителя, поэтому невозможно узнать, кто звонит. Может, не снимать?
Я в сомнении уставилась на телефон. Тот упорно выдавал дребезжащую натужную трель.
Нет, надо ответить. А вдруг это Катерина? Может, ей стало хуже?
Я испугалась, схватила трубку, выкрикнула:
- Катя! Тебе плохо?
В трубке закашляли. Потом кашель прекратился, и незнакомый мужчина вежливо осведомился:
- Я имею честь говорить с Марией Сергеевной?
Я взяла себя в руки. Голос был мне совершенно незнаком. Понятно, что это не Катя. Что ж, уже хорошо: значит, подруга спит и видит сны.
- Да, я Мария Сергеевна.
- Очень приятно. Вас беспокоит Ираклий Андронович.
И что с того? Понятия не имею ни о каком Ираклии Андроновиче!
- Чем обязана? - спросила я, невольно попадая в возвышенный тон собеседника.
- А вы не догадываетесь?
Я вздохнула, стараясь подавить раздражение.
- Ираклий Андронович, я понятия не имею, кто вы и зачем вы звоните. Объясните, пожалуйста, сами. У меня был тяжелый день, я хочу отдохнуть.
- В таком случае давайте перенесем разговор на завтра, - тут же пошел на попятную собеседник. - Простите за беспокойство, мне не хотелось вас утомлять.
- Ничего, - ответила я, удивляясь все больше.
Вот чудик! Разговаривает по телефону так, словно роман прошлых веков пишет!
- В котором часу вам удобно со мной встретиться? - продолжал собеседник изливать на меня потоки вежливости и благожелательности.
- Ну, не знаю. Давайте в двенадцать.
- В двенадцать, - повторил собеседник. - Прекрасно! Вышлю за вами машину. Я живу за городом, - любезно объяснил Ираклий Андронович. - Вам будет сложно добраться самой.
- Я и не собираюсь к вам ехать! - ответила я довольно резко. - Давайте встретимся в каком-нибудь кафе.
- Деточка! - укорил меня собеседник. - Вы же понимаете, что тема нашей беседы довольно щекотливая. Какое кафе? О чем вы говорите?
Я постаралась вежливо объяснить этому странному человеку, что не поеду за город, в гости к незнакомому мужчине.
- Незнакомому? - удивился собеседник. - Вы хотите сказать, что меня не знаете?
Я потеряла терпение.
- Извините, Ираклий Андронович, может, вы знаменитый писатель, может, знаменитый продюсер, может, спонсируете начинающих певиц или разводите бойцовых собак… Но я понятия об этом не имею! Так что, если вам необходимо со мной поговорить, давайте встретимся на нейтральной территории. Хорошо?
- Деточка, - продолжал свое собеседник, но я уже рассердилась и терпение мое лопнуло.
- Я вам не деточка!
Швырнула трубку на рычаг, вырвала вилку из розетки. Вот так-то лучше! А то звонит непонятно кто на ночь глядя, беспокоит рабочего человека, как сказал бы мой друг Тепляков.
Интересно, он уже успел впихнуть кому-нибудь мои картины? Вот будет прикол! Впрочем, чему я радуюсь? Осталась без денег, без картин… Можно сказать, на бобах! Придется нести в скупку браслет с бирюзой. Иначе мне не выкрутиться.
Я не спеша выпила чай, съела бутерброд. Убрала все со стола.
Спала я как убитая. Тьфу, вот ведь вырвалось слово… В общем, спала на удивление хорошо. И никакие кошмары меня отчего-то не мучили. Понятия не имела, что я такая толстокожая.
Проснулась я непозволительно поздно: почти в одиннадцать. Сладко потянулась, сползла с кровати, отодвинула плотную штору.
Прекрасно. На улице солнышко и никакого намека на дождевые облака. Конечно, собраться им недолго, но в данный момент на улице скорее позднее лето, чем середина осени.
А середина осени не за горами. Сегодня у нас двадцатое сентября, значит… до середины октября остается три с половиной недели. Не так уж много.
Я еще раз потянулась, зевнула и отправилась в ванную. Умывшись и одевшись, позвонила Катерине. Подруга ответила не сразу, и голос ее мне решительно не понравился.
- Привет, - сказала я, выслушав сонное «алло». - Как ты?
- Понятия не имею, - ответила Катерина. - Я еще не проснулась.
Я мельком взглянула на часы. Половина двенадцатого.
- Ничего себе ты спишь! Скоро полдень!
- А мне спешить некуда, - сказала Катерина и сильно закашлялась. - Только не намекай на врача.
- И не собираюсь намекать! Я прямо говорю!
- Сейчас брошу трубку!
- Все, - сдалась я. - Ладно, отдыхай. Перезвоню попозже, когда вернусь.
Подруга тут же проснулась окончательно.
- А куда это ты намылилась?