Немного отдышалась и потянула на себя ручку. Раздался негромкий серебряный перезвон колокольчика. Тут же из подсобки вышла молоденькая продавщица.
- Добрый день! Чем могу помочь?
- Добрый день, - ответила я. - Мне нужен Феликс Ованесович.
- А по какому вопросу?
Я переступила с ноги на ногу. Говорить о цели моего визита с посторонним человеком не хотелось.
- Скажите, его спрашивает Маша Светлова, - сказала я. - Он знает, по какому поводу.
Продавщица бросила на охранника многозначительный взгляд, так сказать, поручая меня его заботам. После чего удалилась в служебное помещение.
Я подошла к витрине и принялась рассматривать ювелирные украшения. Вообще-то к побрякушкам я совершенно равнодушна. А может, не считаю себя достаточно красивой, чтобы заботиться о внешнем виде. Может быть…
Через пять минут дверь подсобки распахнулась, оттуда выкатился Феликс Ованесович с радушной улыбкой на усатой физиономии.
- Машенька! Вот приятная неожиданность! Какими судьбами?
- Феликс Ованесович, я по делу, - начала я без околичностей.
- Неужели надумала? - еще больше обрадовался ювелир и пригласил к себе в кабинет.
Мы спустились на несколько ступенек вниз и оказались в уютном подвальчике. Миновали комнату персонала, вошли в маленький отдельный кабинет. Феликс Ованесович усадил меня в кресло у стола, сам сел на стул, стоявший напротив.
Я достала из сумочки браслет, протянула его ювелиру. Тот принял украшение на удивление ловкой, хотя и толстой рукой.
Повертел перед глазами, немного похмыкал.
- Не нравится? - спросила я с улыбкой: ясное дело, сначала покупатель попытается сбить цену.
- Очень нравится, - против ожидания ответил ювелир. Отложил браслет в сторону, посмотрел на меня с какой-то странной нерешительностью.
- Вы раздумали его покупать? - удивилась я.
- Нет, не раздумал. Только, понимаешь… - Феликс Ованесович замялся. - Понимаешь, это очень дорогая вещь.
- Вы в прошлый раз предлагали пятьсот долларов.
- Браслет стоит дороже, - твердо сказал ювелир.
Очевидно, он принял какое-то нелегкое для себя решение, потому что вдруг успокоился.
- Ну, заплатите дороже, я не против.
Феликс Ованесович вздохнул.
- Я не смогу тебе заплатить столько, сколько он стоит. В антикварном магазине тебе дадут тысяч пять.
- Долларов?! - Я в изумлении откинулась на спинку кресла. Ничего себе! Мамин браслет такой дорогой! Я об этом даже не подозревала! - А почему так много? - спросила я. - Это ведь серебро с бирюзой. Материал недорогой.
- Недорогой, - согласился ювелир. - Зато работа исключительная. Я думаю, она выполнена сирийским мастером, жившим примерно двести лет назад. Видишь, какой орнамент, а какова филигранная отделка… Это очень тонкая работа. Может быть, уникальная. Так что… - Феликс Ованесович снова вздохнул и развел руками. - Не хочу тебя обманывать, не хочу брать грех на душу. Ты одна, без матери, без отца… Нет, не стану тебя обманывать. Вещь очень дорогая.
- Значит, вы советуете отнести в антикварный салон? Но там же придется ждать, когда продадут! - вырвалось у меня невольно.
- Придется. А тебе что, деньги нужны? - догадался ювелир.
- Очень! - подтвердила я. - Очень нужны! Дома ни копейки, а муж в командировке. Подруга заболела, ей лекарства нужны, фрукты… Даже не знаю, что делать.
Феликс Ованесович задумчиво поскреб небритый подбородок.
- Ладно, - решил он вдруг. - Дам тебе взаймы. Двести долларов спасут?
Я взяла браслет, подвинула его ближе к ювелиру.
- Давайте так, - предложила я. - Вы мне даете семьсот долларов под залог этого браслета. А через месяц я выкупаю у вас браслет за семьсот пятьдесят.
- А если не выкупишь?
Я подумала и решительно ответила, что если не выкуплю, то вещь будет его.
- Ты серьезно?
- Вполне. У вас свои проблемы, почему вы должны вешать на себя еще и мои? Вы честно мне объяснили положение дел, я вам за это очень благодарна. Поэтому предлагаю компромисс. Согласны?
Феликс Ованесович колебался недолго, подошел к сейфу, достал семь стодолларовых купюр. Положил их передо мной на стол и торжественно объявил:
- Договорились!
С моей души свалился огромный камень. Вот и решена одна проблема. Причем решена с минимальным ущербом. Я ведь могу выкупить браслет обратно. Одно плохо: чтобы выкупить свою вещь, придется брать деньги у Пашки. И как я ему все объясню?
Впрочем, об этом подумаю потом, когда придет время. На сегодня у меня полно других забот.
Я забрала деньги и вышла на улицу. Дождь разошелся не на шутку, по тротуару потоком неслась грязная мутная вода. Я немного постояла под навесом, поглядывая на низкое небо.
Нет, просвета мне не дождаться. Дождь зарядил надолго. Значит, придется сначала зайти домой, взять зонт и одеться потеплее. Заодно позвоню Катерине, узнаю, что купить.
Я собралась с духом и выбежала из укрытия. Дождевые потоки обрушились на меня, как гнев божий. Я прикрыла голову сумкой и побежала к дому.
Я ворвалась в квартиру, стуча зубами. На мне не было ни одной сухой нитки. Я позвонила на пульт и сняла квартиру с охраны. Потом быстро сбросила грязные туфли и, на ходу сдирая с себя мокрую одежду, бросилась в ванную. Встала под душ и замерла под горячей струей, обхватив руками голые плечи. Меня тряс холодный озноб.
Минут через пять я немного пришла в себя, взяла жесткую мочалку и хорошенько ее намылила. Яростно растерла синюю, как у ощипанного цыпленка, кожу, отдраила себя с головы до ног… Закутавшись в широкое полотенце, я вышла на кухню, открыла холодильник, с удовольствием оглядела продуктовое изобилие.
Дома было так хорошо, а за окном так плохо, что я чуть не поддалась искушению обо всем забыть и остаться в уютной квартире. Но тут же вспомнила о Катерине и устыдилась своего малодушия. Сняла со стены телефонную трубку, набрала номер подруги. Катя взяла трубку не сразу и ответила таким голосом, что у меня перехватило дыхание.
- Что с тобой? - спросила я.
- Не знаю, - прошептала Катька и судорожно закашляла. - Маш, приезжай. Что-то мне нехорошо.
- Еду!
Я быстренько оделась, схватила с вешалки куртку, сунула ноги в сухие кроссовки. Выскочила из квартиры, чуть не забыв самое главное: сумку с деньгами. Вовремя спохватилась, заперла дверь на все замки, побежала вниз по лестнице, не вызывая лифт. Уже внизу вспомнила, что снова забыла поставить квартиру на сигнализацию. Плюнула и не стала возвращаться.
Я выскочила из подъезда, набросила на голову капюшон, рванула к дороге. Поймала частника и попросила ехать как можно скорее.
Так. Что бы сейчас Катька ни говорила, вызываю «скорую помощь». У подруги вовсе не обычная маленькая простуда. Возможно, пневмония.
Мы доехали до Катиного дома за рекордное время: пятнадцать минут. Я отдала водителю последние двести рублей, заскочила в обменник и разменяла двести долларов. Если обычная «скорая» начнет тянуть резину, позвоню в платную. Говорят, что эта помощь никогда не опаздывает. Еще бы, за тысячу рублей в час!
«Господи, как быстро тают деньги! - размышляла я, бегом поднимаясь по лестнице. - Не успеваешь даже в руках подержать. А-а, плевать! Катька мне дороже любой валюты».
Я остановилась перед дверью ее квартиры, сбросила с головы капюшон, нажала кнопку звонка. Катька добиралась так долго, что я чуть не поседела от волнения.
Едва взглянув на подругу, я тут же сказала:
- Все! Игры кончились! Вызываю «скорую»!
Катерина подумала и согласилась. Я схватила телефон, не отрывая взгляда от бледного лица Кати. Вот, значит, как дела обстоят. Плохо обстоят, если такая упертая особа, как Катерина, со мной согласилась.
- Минут через тридцать приедут. Кать, может, вызвать платную «скорую»?