- Кать, ты только не ругайся. Я на работу устроилась.
- На какую работу? Улицы подметаешь? Или на заводе слесаришь?
Я не удержалась и фыркнула.
- Между прочим, ты угадала. Подметаю.
- Кончай хохмить, я серьезно! - вспылила Катька.
- Я тоже! Серьезней не бывает!
Рассказать Катерине всю свою одиссею? Нет, не стоит. Она с ума сойдет от страха за меня, поэтому я рассмеялась и сказала:
- Да ладно! Я смотрю, ты вообще шуток не понимаешь! Представь: я и вдруг с метлой! Это возможно?
- А почему ладони в мозолях? - тут же поймала меня в капкан подруга.
- Затеяла дома генеральную уборку. Представляешь, стукнул бзик! Мебель передвигала!
- Сама?! - Катерина покрутила пальцем у виска. - Вообще рехнулась. Как Мартовский заяц.
- И не говори, - поддержала я. - Зато теперь дома такая чистота! Зайти приятно!
Катька посверлила меня недоверчивым взглядом.
- Да у тебя и раньше не казарма была.
- Сейчас гораздо лучше, - заверила я. - Поправишься - оценишь.
Катерина оттаяла:
- Ну ладно. А я боялась, что ты снова вляпалась в какое-нибудь дерьмо. У тебя просто редкое умение! Ни у кого больше так не получается!
- Ты же знаешь: добрая свинья завсегда свою лужу сыщет, - заметила я примирительно. - Ладно, Кать, не ругайся. Лучше скажи - как ты себя чувствуешь?
- Лучше всех! А то сама не видишь!
Я промолчала. Действительно, глупый вопрос. Как может себя чувствовать человек, находящийся в больнице с пневмонией?
- Что тебе принести?
Катерина поразмыслила.
- Принеси что-нибудь почитать. Детектив какой-нибудь. - Катька подумала еще немного и попросила: - Зайди ко мне домой. Проверь, там все в порядке?
- Хорошо, только не волнуйся, Катюш.
- Ну, тогда все.
- Аудиенция окончена? - уточнила я.
Катерина засмеялась, сжала мою ладонь.
- Прости, Маша. Я очень рада тебя видеть. Просто устала. Спать хочется. Не обидишься? Ладно. Когда снова придешь?
- Да завтра и приду. Или ты не хочешь видеть меня так часто?
- Дурочка!
Я поцеловала Катерину, встала с кровати и попрощалась с остальными женщинами.
До Катиного дома я добралась без приключений. Открыла замки, вошла в прихожую, осмотрелась вокруг.
Да, следы беспорядка мы оставили знатные. В тот день, когда Катьку забрали в больницу, шел сильный дождь. Врачиха, естественно, не разувалась, и вот вам - грязные следы в коридоре и комнате! Нужно наводить порядок.
Я разделась и уже привычно взялась за дело.
Для начала уберу спальню. До этой комнаты у меня постоянно руки не доходят.
Не успела я войти в полутемную комнату, как на меня обрушилось что-то большое и мягкое. Я взвизгнула от неожиданности, изо всех сил заработала руками, пытаясь отбиться. Отбиться удалось легко. Я отбежала в сторону и остановилась, тяжело дыша.
Что это? Еще один труп на мою голову?
«Истеричка! - презрительно заметил благоразумный внутренний голос. - Трупы такими легкими не бывают».
Я вернулась на прежнее место, присела, пошарила руками по полу. Пальцы нащупали мягкую человеческую ногу, одетую в бархат. Я ахнула и замерла. Но тут же вспомнила, что это, и в сердцах обозвала себя дурой.
Я встала, включила свет. На полу лежала громадная кукла, набитая тряпьем: роскошный двухцветный Арлекин. Его Катьке подарили подружки-стюардессы на день рождения. Арлекин всегда стоит в дверях спальни. Катька шутит, что это ее телохранитель.
Стоять на ватных ногах оказалось не так просто, вот кукла и не выдержала. Упала на меня в самый неподходящий момент.
Я подошла к Арлекину, подняла его с пола. Надо же, а он вовсе не такой легкий, как я думала!
Я встряхнула Арлекина за плечи, заглянула в разрисованное лицо, полуприкрытое маской.
- Эх ты! - попеняла я. - А еще друг, называется! Что ж ты гостей пугаешь?
Арлекин не ответил. На его накрашенных губах играла лукавая усмешка.
Я вернула куклу на место, поправила бубенчики, свисавшие с громадного шутовского колпака.
- Вот так-то лучше, - заметила я.
Арлекин снова ничего не ответил. Но его глаза под маской неотрывно и внимательно следили за мной. Отчего-то мне стало не по себе. Возникло странное ощущение, что кукла ожила и наблюдает за каждым моим движением.
Я с усилием отвела взгляд от Арлекина, повернулась к нему спиной и начала уборку. Но, даже не видя куклу, я постоянно чувствовала на затылке неприятный загадочный взгляд.
Что-то нервы стали барахлить. Пора лечиться у невропатолога, подумала я и ускорила уборку.
Быстро вымыла пол и поспешила перейти в комнату. Здесь меня не подстерегал странный взгляд из-под маски и двигаться стало намного легче.
Неприятная кукла. Нет, дело не в кукле, дело во мне. Я расклеилась, выбилась из колеи. Надо как-то приходить в норму.
А все эта проклятая история с трупом. Господи, мне везде мерещатся враги и шпионы, даже там, где их быть не может! Взяла и обругала обычную тряпичную куклу! Взгляд мне, видите ли, не понравился! Кукла-то в этом не виновата! Она себе глаза не рисовала!
Пристыдив себя, я немного успокоилась. Ничего, пройдет время, и я смогу смотреть на мир прежним трезвым взглядом.
Скорее бы. Скорее…
Повторяя эти слова как заклинание, я закончила уборку. Перемыла полы, отполировала до блеска мебель, навела порядок на кухне. Собрала продукты, лежавшие в холодильнике, сунула их в пакет. Катерины не будет дома еще долго, примерно месяц. За это время курица испортится, овощи и фрукты сгниют. Снесу-ка я все это местным бомжам, пускай порадуются.
Закончив дела, я прошлась вдоль книжных полок, еще раз осмотрела корешки книг. Взгляд зацепился за кожаный переплет фотоальбома и напомнил об одном интересующем меня факте. Я сняла альбом с полки и села на диван. Раскрыла тяжелую книжку, начала медленно перебирать страницы, разглядывая снимки.
Фотографий было много, и все они были так или иначе связаны со мной. Вот школьные снимки, а вот мы с Катькой на студенческом пикнике в Кусково. Помню, подружка тогда чуть не вывалилась из лодки в пруд.
Я увлеклась и почти забыла о том, зачем взяла этот альбом. Но перевернула еще одну страницу и остановилась.
Вот она. Та самая фотография, которую я подарила Катерине уже после окончания школы. Я вынула снимок из альбома, перевернула его. Так и есть. Вот и моя дарственная надпись: «Дорогой подружке Катеньке на добрую память». Про эту надпись я уже забыла.
Я отложила альбом в сторону, достала из своей сумки фото, похищенное у Штефана, и сравнила оба снимка.
Сомнений нет. На фотографии я, а никакой не двойник. Причем это оригинал, а не копия. Бумага успела немного пожелтеть.
Что же получается? Получается, что к Штефану каким-то волшебным образом попала моя фотография. Если у него не Катькин снимок, значит, это снимок из нашего семейного альбома. Или тот, что я подарила Пашке.
Я вложила Катин снимок в альбом, закрыла его и поставила на полку. Ладно, приду домой - проверю свои фотоархивы. А пока поищу детектив для Кати.
Детективов не оказалось. Ничего страшного, принесу свои книжки. Чейза или Чандлера… Хотя нет. Катерина не любит читать книги про «их» жизнь. Говорит, что ощущает себя полной неудачницей.
Я вышла из квартиры. Заперла дверь и пошла вниз по лестнице, продолжая размышлять…Тогда притащу ей Донцову. Она пишет легко и смешно, думаю, Катьке понравится.
Я поправила на плече сумку и пошла к метро. Домой! Планов на сегодня у меня никаких. Поваляюсь на диванчике, почитаю книжку, посмотрю телевизор. В общем, отдохну.
Хорошо, когда не нужно никуда спешить. Странно, что раньше я этого не замечала. Да куда я раньше ходила? Только на набережную, торговать искусством! И сидела там, как приклеенная, шесть дней в неделю. А если Пашка работал в воскресенье, то и все семь. Опоздать на такую работу я не могла, сидела себе, разглядывала редких прохожих. Обменивалась с Тепляковым парой предложений и вечером тащилась домой. Вот и все кино.