Но я рассказала ему правду о себе и Ферн — всю нашу историю, даже назвала ему наши настоящие имена. Я думала, он поймет, почему нам так нужна его помощь.
Он упирается локтями в костлявые коленки, грязный комбинезон, кажется, готов на них прорваться.
— Я стану по тебе скучать, когда вы сбежите. Пока ты — единственное, что тут было хорошего.
— Ты можешь отправиться с нами. Старый Зеде воспитал множество мальчишек. Готова поспорить, он и тебя возьмет, точно говорю. Тебе никогда больше не придется сюда возвращаться. Ты можешь стать свободным. Как и мы,— отец Арни напивается каждую ночь, он заставляет своих сыновей работать как мулов на лесопилке, и постоянно поколачивает, особенно младшего. Хутси видела, как отец стукнул Арни по голове рукоятью молотка только за то, что тот принес ему не те гвозди. — Ив любом случае жемчужины достаются тебе, как я и обещала.
Я роюсь в кармане, вытаскиваю коробочку, сдвигаю крышку и раскрываю ладонь, чтобы показать Арни. Из-за жемчужин я чувствую себя виноватой: миссис Севьер подарила их мне вечером того дня, когда возила Ферн на примерку специальной обуви.
Она думала, что у меня тогда был день рождения — так написано в бумагах Общества детских домов Теннесси.
Севьеры решили, что я забыла про него, и устроили мне сюрприз — праздничную вечеринку. Сюрприз и вправду удался, ведь мой день рождения был пять с половиной месяцев назад, и я на целый год старше, чем они думают. Но меня и зовут не Мэй Уэзерс, поэтому мне нет дела до того, когда у нее день рождения: осенью или зимой.
Жемчужины — самая красивая вещь, которая мне когда-либо принадлежала, но я отдам их ради Куини, Брини и реки. Я передаю их Арни так быстро, что он и глазом не успевает моргнуть.
Кроме того, мальчишке они нужны больше, чем мне: в их лагере обычно хоть залейся виски, но нет еды.
Арни дотрагивается до жемчуга ногтем, отдергивает руку и теребит корочку на сбитой костяшке пальца.
— Эх... не могу я оставить семью. Братьев, ну и все такое.
— Хорошенько подумай. Я имею в виду — о том, чтобы остаться с нами на реке,— дело в том, что братья Арни уже почти взрослые и немногим лучше его отца. Как только им надоест работать как ломовым лошадям, и они решат уйти, Арни умрет от голода или мистер Мак- кэмей забьет его до смерти. — Я обещаю, что у Брини и Куини найдется местечко и для тебя. Они будут так счастливы, что ты вернул им меня и Ферн, что они найдут тебе по-настоящему хорошее место. Если старого Зеде больше нет на Мад-Айленде, ты останешься с нами на «Аркадии», пока мы снова не встретим его.
Честно говоря, я немного волнуюсь, ведь у меня нет доказательств, что Брини и Куини все еще пришвартованы в том самом месте... Но я в этом уверена. Если понадобится, они будут ждать вечно, пусть даже ночи станут холоднее, и с деревьев начнут опадать листья, и настанет пора плыть вниз по течению в теплые заводи.
А опасаюсь я совсем другого: что Брин и и Куини откажутся отплывать, когда мы с Ферн вернемся на «Аркадию».
«Силас сказал им о том, что остались только мы с Ферн, что Камелия исчезла бесследно, а Ларк и Габиона увезли далеко-далеко, или нет? Они знают?..»
От этой мысли мне становится так больно, что я отмахиваюсь от нее. «Не стоит слишком беспокоиться о будущем»,— всегда говорил Брини. Мне нужно сосредоточиться на том, как через трясину доплыть до большой реки. Когда мы до нее доберемся, то будем держаться поближе к берегу и следить за волнами от кораблей и барж... и за дрейфующими бревнами, и за всем остальным. Часто по ночам в доме Севьеров я забираюсь под самую крышу и смотрю вдаль. Отсюда реки не видно, но я ее чувствую. Я уверена, что слышу отдаленные звуки сирены и свистков. На горизонте видны огни Мемфиса. Из того, что мне рассказал Арни, я поняла, что трясина, которая начинается за озером, выходит в большую реку где-то между Чикасоу-Блаффс и порогами выше по течению от Мад-Айленда. Арни точно не знает, но я вряд ли сильно ошибаюсь.
— Ладно. Я вас отвезу. И придется плыть сегодня ночью. Я не знаю, когда братья вернутся, — мальчишка кивает, и мне становится легче.
— Хорошо. Мы с Ферн ускользнем из дома, когда луна поднимется над верхушками деревьев. Встретимся у лодки, А ты проследи, чтобы вечером твой отец хорошенько накачался виски, да пораньше. Пусть хорошо поест — тогда будет спать крепче. Я прослежу, чтобы Хутси принесла ему на ужин побольше еды,— это совсем несложно. Мне придется всего лишь сказать нашей новой маме, что младший мальчик в строительном лагере очень голодный, потому что ему всегда не хватает еды. Она заставит Зуму приготовить дополнительную порцию.