Поймет ли отец?
Будет ли он любить меня, как прежде?
«Конечно. Разумеется, будет. Он в первую очередь всегда оставался отцом», Я знаю, что это правда. Но родители все равно расстроятся, когда услышат о моих планах. Да, будут и негативные последствия, но мы справимся. Как и всегда.
— Эвери, я не собираюсь выпускать твою бабушку из машины в таком месте, — Пчелка изучает небольшой коттедж, реку под холмом, неухоженные деревья, нависающие над крышей крыльца. Она обхватывает себя руками и потирает плечи.
— Пчелка,— папа пытается успокоить маму, терпеливо улыбаясь мне.— Эвери не пригласила бы нас сюда без веской причины,— он склоняется ближе к Пчелке, обвивает ее рукой за талию и нажимает на точку, где ей щекотно, — ее знает только он. Это его секретное оружие.
Мама тщетно пытается сдержать улыбку.
— Прекрати,— она разворачивается ко мне, и взгляд у нее совсем нерадостный.— Эвери, ради бога, ты вправду думаешь, что все это так необходимо? К чему такая секретность? И почему нам нужно было приехать именно на лимузине? И зачем потребовалось везти сюда бабушку? Забрали ее из «Магнолии Мэнор», встревожили. Ей тяжело потом будет вернуться к налаженному распорядку дня.
— Я хочу узнать, вспомнит она тут что-нибудь или нет, — говорю я.
Пчелка причмокивает губами.
— Сомневаюсь, что она вспомнит этот дом.
— Вообще-то я имею в виду одного человека.
— Она не знает здесь никого, Эвери. Я думаю, что лучше всего...
— Просто пойдем со мной, мама. Бабушка Джуди уже бывала здесь. У меня есть ощущение, что она это поймет.
— Кто-нибудь поможет мне выйти? — из машины слышится голос бабушки.
Оз смотрит на отца. Тот кивает. Он боится, что если сейчас отпустит Пчелку, та сбежит.
У ворот я беру бабушку под руку, и мы вместе идем по дорожке к дому. Бабушке Джуди еще только семьдесят восемь лет, она бодрая и подвижная. Из-за этого наступление деменции кажется еще более несправедливым.
Мы идем, и я краем глаза вижу, что с каждым шагом лицо ее все больше светлеет. Она окидывает взглядом плетистые розы, азалии, лавочку у реки, старую изгородь, вьющиеся по решетке глицинии и лианы, бронзовую поилку для птиц со статуэтками двух маленьких девочек, играющих в воде.
— Ох, — шепчет она.— Ох, я ведь так люблю это место. Давно я тут не была?
— Думаю, да, — отвечаю я.
— Мне его не хватало,— шепотом говорит она.— Я так по нему скучала...
Мама с папой медлят на верхней ступеньке крыльца и с напряженным любопытством переводят взгляд с меня на бабушку. Пчелка сейчас в ситуации, которую она не контролирует, из-за чего происходящее — и неважно, что это — бесит ее еще больше.
— Эвери Джудит, тебе лучше объяснить нам, что происходит!
— Мама! — обрываю я ее, и Пчелка отступает на шаг. Я никогда раньше не разговаривала с ней в таком тоне. За все тридцать лет. — Пусть бабушка Джуди посмотрит, что сможет вспомнить.
Положив руку на плечо бабушки, я веду ее через порог внутрь коттеджа. Она на мгновение останавливается, ее глаза привыкают к изменению освещения.
Я смотрю, как она обводит взглядом комнату, задерживается на фотографиях и картине над старым камином.
И через мгновение замечает, что в комнате уже кто- то есть.
О, о... Мэй! — произносит она с такой живостью, будто они расстались только вчера.
— Здравствуй, Джуди,— Мэй пытается подняться с дивана, но тот слишком мягкий, и тогда она протягивает вперед руки. Трент, который уже собирался помочь ей подняться, отступает.
Я отпускаю бабушку, и она пересекает комнату одна. Глаза Мэй наполняются слезами, она поднимает руки, сжимая и разжимая пальцы, и зовет к себе сестру. Бабушка Джуди, которая в последнее время так часто сомневается, знает ли она человека, в данную минуту не испытывает сомнений. Самым естественным образом она тянется к Мэй, они обнимаются дрожащими старческими руками. Мэй закрывает глаза, положив подбородок на плечо сестры. Они обнимаются так долго, что наконец бабушка, обессилев, падает в кресло рядом с диваном. Они с сестрой держатся за руки над небольшим столиком сбоку от дивана и смотрят друг на друга так, будто в комнате больше никого нет.
— Я думала, что больше никогда тебя не увижу,— признается Мэй.
По жизнерадостной улыбке бабушки понятно, что она и не ведает о препятствиях, которые способны их разлучить.