Дэвид действительно «лепил» ее, подумала Фредди, когда он остановил «кадиллак» на красный свет светофора так мягко, что она даже не почувствовала. У Фредди в спальне всегда был угол, где вперемешку валялись самые разные вещи: журналы, свитера, письма, газетные вырезки, неоплаченные счета, туфли, на которые предстояло поставить набойки, фотографии, не поместившиеся в альбом. Она называла этот угол «крысиным гнездом». Но, как ни странно, это идеально подходило для хранения документов. Пытаясь отыскать что-нибудь важное, Фредди всегда направлялась к «крысиному гнезду» и обязательно находила. Но когда она попыталась соорудить маленькое «крысиное гнездо» в спальне Дэвида, с которым проводила теперь много времени, то натолкнулась на непреклонное сопротивление.
«Это очень дурная привычка, дорогая. Ведь совсем не трудно положить вещь на место, если она тебе не нужна, или повесить в шкаф, как только ты ее сняла. Я понимаю, что это скучно. И вообще, я — педант по части аккуратности. Ты же знаешь, в операционной в любую секунду необходимо знать, где что находится». И Фредди прекрасно поняла его, более того, оказалось, совсем не трудно класть вещи на места. Теперь «крысиное гнездо» оставалось только дома, но всякий раз, роясь там, Фредди чувствовала себя виноватой и твердо решила избавиться от этой привычки.
В самом деле, если они собираются пожениться, думала Фредди, от растерянности наморщив нос, лучше привыкать к порядку заранее, да и Энни необходимо приучать к этому — ведь она переняла от матери эту дурную привычку. А может, это — генетическое?
Выйдя из больницы, Фредди поняла, что Энни, безусловно, следует остаться в Англии на весь учебный год. Она уделяла девочке очень мало внимания. Дочь вернулась домой к началу учебного года, и Фредди стало трудно продолжать роман с Дэвидом на глазах у девятилетней девочки. Ни одной ночи Дэвид и Фредди не спали вместе; они никогда не просыпались в одной постели, потому что ему приходилось привозить ее домой не слишком поздно — ведь с самого утра ему предстояло отправиться в «Кедры».
Дэвид — самый внимательный и чуткий любовник, о каком только может мечтать женщина, думала Фредди, глядя на его сосредоточенное лицо, и счастье переполняло ее. Нежный, мягкий, ласковый, Дэвид заботился о том, чтобы Фредди испытала такое же наслаждение, как и он… а, может, и больше. Только с двумя мужчинами она могла сравнивать Дэвида, но Фредди не помнила, интересовались ли Тони и Мак тем, испытывает ли она удовлетворение. Может, Дэвид уникален и обладает особой чуткостью, или же он просто хорошо изучил ее реакцию? С ним Фредди всегда испытывала полное удовлетворение после близости.
Интересно, способен ли Дэвид внезапно, в самое неподходящее время схватить ее и сорвать одежду — нетерпеливо, поспешно и горячо? А ведь это вносит разнообразие в сексе! А может, это вообще не свойственно Дэвиду? Не исключено, что он так и поступит: период ухаживания закончится, если они поженятся. Но когда же такое может произойти?
Дэвид сдержал слово: он больше не заговаривал о браке. Он не оказывал на Фредди никакого давления, ожидая, когда она сама примет решение. Фредди чувствовала, что какая-то неведомая сила побуждает ее сказать «да» этому человеку, любовь которого к ней проявлялась во всем. Только безумная не согласилась бы выйти за него замуж.
А вот сегодняшний обед заставляет ее нервничать, подумала Фредди. Обед с матерью Дэвида. Уже дважды ей удавалось уклониться от приглашения, но в конце концов она решилась его принять. Обед с матерью Дэвида еще не означает, что она готова стать ее невесткой, напомнила себе Фредди. Это лишь долг вежливости, не более того. Никакого давления. Ведь не заставил же ее Дэвид встречаться со своими сестрами, хотя, наверное, для Энни совсем не плохо приобрести теток.
Дэвид убедил Фредди, что это самый обычный обед, такой же, как всегда. «Хороший сын теперь кажется чем-то старомодным, — сказал Дэвид с мягкой иронией, — но я же не виноват, что она — добрая мать». Он хорошо знает, что у нее тоже добрая мать, и, не живи они за тысячи километров друг от друга, у Евы с ней установились бы отношения не менее доверительные, чем с Дельфиной.