— Значит, ты совсем ничего не помнишь после «Радуги»… даже не помнишь, как вернулась домой той ночью, не помнишь… больше ничего?
— Сколько же можно повторять: одно лишь белое пятно.
— Хм, это действительно проблема.
— Но помочь можно! В конце концов, ты ведь понял, что такая проблема существует, а это уже полдела. Надеюсь, что постепенно мы будем двигаться вперед.
— У меня есть идея, только не смейся надо мной.
— Слушаю, — сказала Фредди с озорной улыбкой.
— Мы должны восстановить события той ночи. Думаю, для этого не обязательно снова устраивать вечер встречи курсантов «Орлиной эскадрильи», но можно сделать кое-что другое. Например, ты наденешь то же самое платье невероятно-красного цвета, если оно у тебя еще осталось, те же сногсшибательные ярко-красные туфли, крылышки Службы вспомогательной авиации, и мы пойдем куда-нибудь, где будут танцы и музыка, так же, как тогда, пообедаем, а потом я попрошу дирижера сыграть старые песни, и ты споешь… Таким вот образом мы вытащим все, что надо. Может, что-то произойдет и пробудит твою память.
— Очень изобретательно — мне давно не приходилось петь. Когда мы сделаем это?
— Когда хочешь. Я в твоем полном распоряжении.
— Что, если сегодня вечером? Или это слишком скоро? — спросила Фредди.
— Прекрасно, давай сегодня. Это лучше всего, правда?
— Да, Джок, лучше всего.
Фредди чмокнула Джока в щеку и собралась выйти из самолета. Если бы не «амнезия», она бросилась бы в его объятия прямо здесь, в кабине «Пайпер Каба», но это недостойно леди. Однако Фредди решила упорно работать над «возвращением памяти». О да! Ведь предстояло излечиться от «амнезии», поглотившей столько проявлений любви, столько поцелуев, объятий, слов — всю любовь, которую питал к ней и хранил для нее Джок все эти годы. Фредди хотела снова услышать все это. Пусть повторяет это вновь и вновь.
— Фредди! — Джок порывисто придвинулся к ней, едва не вывалившись из самолета. Глаза его выдавали невероятное волнение.
А вдруг он угадал ее мысли? Нет, ни за что! Не так быстро! Амнезия! У нее — амнезия! Фредди озадаченно прищурилась.
— Что? — простодушно спросила она.
— Я люблю тебя, Фредди, черт меня побери! Я так люблю тебя, что больше не могу молчать!
— Погоди! Скажи еще раз! — потребовала Фредди. Она сдерживалась, но больше не чувствовала себя уязвимой и нуждающейся в сочувствии. Она готова была слушать его снова и снова.
— Почему ты всегда насмехаешься надо мной? — улыбнулся Джок, внезапно обретя уверенность. Эти слова она впервые услышала от него.
— Нет… я только хотела, чтобы ты повторил… Думаю… мне кажется… может, какой-то кусочек памяти оживает… что-нибудь… может быть… о школьном бале? Что-то о полетах вдвоем? Хм… тебе не кажется, что мы уже летали вдвоем?
— Перестань дразнить меня. Хотя нет, дразни меня хоть всю жизнь, только разреши тебя поцеловать.
— Не многого ли ты хочешь, командир эскадрильи?
— О, дорогая, я хочу всего. Всего! Начнем с поцелуя. Пожалуйста, Фредди!
— Помнится, однажды кто-то сказал мне… я точно помню… «Только сопляк просит разрешения у девушки поцеловать ее», — пропела Фредди своим удивительным голосом, придвинулась к Джоку и подняла руки, сдаваясь и ожидая ответа.