— Какие «дети»? — заикаясь спросил меня.
— Она под сердцем носит моего ребенка, а я могу даже не увидеть его… Её могу больше не увидеть…
Отец привалился к столу и судорожно пытался ослабить галстук.
— Я не знал…
— Я тоже!
— Кирилл… прости… я же не думал, что всё так выйдет… — на меня не смотрит. Уперся глазами в пол и нервно сопит. — Но ты же сильный, всё бы пережил, вот я и не сказал тогда правду…
— Сильный? Хм… Скажи мне, папа, а ты помнишь мои лондонские каникулы, когда мы на три недели с ребятами уехали на отдых?
— Помню…
— А ты знаешь, где я на самом деле был?
— Не знаю… — шестеренки в его голове работали со скоростью света, но по глазам видел — нихера не понимает.
— А может быть ты знаешь, что из-за вашей лжи я в Лондоне на наркоту подсел? Бухал безбожно, а в итоге из очередного притона в Москве меня Влад вытащил. Или может ты знаешь, что я у него в подвале жил, как собака на привязи? Что отходняки жёсткие были и ломка разрывающая тело? Или может знаешь, как спустя два года я вернулся обратно в подвал, что бы с моста не сигануть после новости о её смерти? Он меня с того света вытащил, а где был ты? Упивался своей империей? Ходил на светские приёмы и заключал выгодные сделки? ГДЕ ТЫ БЫЛ??? Тебе было всё равно… Счета в банке пополнялись, и ты рад. А что сын твой труп ходячий тебе плевать было. И после всего этого ты мне будешь задвигать о небезразличии? Мне чужие люди ближе родных стали. Семью заменили и рядом были. А ты? Ты хоть раз спросил меня, как я? Хоть раз позвонил после похорон узнать, что со мной? Нет… Ты под меня Вознесенскую подложить попытался, чтоб деньги свои удвоить. Я виноват перед ней не меньше. За то, что у мужа законного отнял. За то, что эгоист конченный… Себе её захотел, потому что МОЯ! А может не стоило… Сейчас была бы в безопасности …Знаешь, а ведь она простила вас…Ради сына простила, да только вы этого не заслужили.
На этом всё! Уходи из моего дома и из моей семьи. Пусть Вовка возненавидит меня за это потом, но вам здесь больше нет места.
Разворачиваюсь и плетусь в спальню. Падаю на кровать, глаза прикрываю, а из них вода бежит.
Дергаюсь от резкого грохота, и понимаю, что уснул. Отключился, а за окном уже темень. Звук не прекращается. Спускаюсь вниз, попутно подхватываю бутылку вискаря. Распахиваю дверь, и резкая боль в лице. Падаю на пол, а надо мной склоняется разъяренный мужик.
— Доброй ночи, ублюдок! — утираю кровь с губы и смотрю снизу вверх на нежданного гостя.
Глава 27
— И тебе не хворать, Александр…
Бывший муж Насти закрывает за собой дверь и садиться на пол возле меня.
— Я тебе её отдал! Доверил, хоть они были мне очень дороги, а что сделал ты?
Выхватывает из моей руки бутылку и прямо из горла делает большой глоток.
Выдыхает и протягивает бутылку мне.
Минут 40 сидим в молчании, но поговорить, всё же, стоит.
— Если считаешь, что я не жалею — ты ошибаешься. Лучше бы вы не приезжали тогда. Зато живая была б и в безопасности.
— Она, не задумываясь, выбрала бы смерть, лишь бы урвать у времени кусок счастья рядом с тобой… Она выбрала тебя… Она всегда тебя выбирала…
— Я не знаю, что делать, Саш… Не знаю, где её искать… Всех упрягли, кого могли, но этого сученка нигде нет. — Я не сомневался, что Саша в курсе всего. Тот, кто рассказал ему о случившемся, рассказал всё.
— Не всех! Ты, придурок, должен был сразу мне позвонить!
— Знаю…Но не стал…
— Что? Гордость взыграла или себе доказать хотел, что лучше? Ты и так лучше, раз она тебя выбрала.