— Я предложил тебе побыть дома и немножко поспать, а ты придумываешь всякое…
— Признаюсь, я бы могла вздремнуть еще пару часов. — Она обняла его за талию и прижалась головой к груди.
— Прости, если я не давал тебе спать. Тебе надо бы сказать мне, что ты слишком устала. Я бы понял.
— Может быть, я и не выспалась. Но я бы не променяла прошлую ночь ни на какой сон.
— Саманта… — прошептал он, — я беспокоился, сумел ли удовлетворить тебя…
Впервые мужчина на первый план поставил ее желания. Это одна из черт, которые она любила в нем. Поток мыслей неожиданно резко остановился. Она в самом деле использовала слово «любила»? Откуда оно могло появиться?
Ведь она так недолго знает этого мужчину. Они оба понимают, что она живет на ранчо временно. Не раз говорили, что она уедет, как только расчистят дороги.
Неожиданная, ошеломляющая тоска навалилась на нее. Она не хотела уезжать. Здесь она впервые испытала чувство свободы и внутреннего покоя.
— Пойдем. Давай вернемся в дом. — Джейс взял ее за руку.
— У тебя работа. Я могу вернуться сама.
— Рабочие справятся, пойдем, расскажешь мне о себе.
— У меня не так много осталось, чего бы ты не знал. — Она рассмеялась. — И, конечно, ничего особенно интересного.
— Ты же не знаешь, что для меня интересно. — Он сжал ей руку. — Почему ты не хочешь позволить мне судить самому?
Они вышли из коровника в снежный полдень, держась за руки. Вдруг Джейс резко остановился и посмотрел на небо, потом на флюгер на крыше амбара.
— В чем дело? — Саманта пыталась догадаться, куда он смотрит, но так и не сообразила. — Что-то случилось?
— А ты не чувствуешь? — Он посмотрел на нее, потом снова на небо.
— Что?
— Буран пошел на убыль… Да, завтра, возможно, прояснится…
— Великолепно. — Она увидела, как он доволен, и постаралась подыграть ему.
— Пойдем послушаем прогноз погоды по радио. У меня есть приемник на батарейках. — Он заспешил к дому. Саманта практически бежала, чтобы не отстать от него.
В спальне Джейса горел камин. Дрова вздыхали и потрескивали. Они уютно устроились под одеялами. Джейс притянул ее к себе и крепко обнял. За этот вечер они многое узнали друг о друге. Но каждый чувствовал, что сам воздух наполнен эротикой.
— У тебя самая нежная в мире кожа. — Он провел рукой по ее спине, затем принялся изучать пальцами округлости ниже пояса. — А это самые восхитительные линии. — Он нагнул голову, чтобы добраться до грудей, и языком стал дразнить соски.
Саманта закрыла глаза. Тепло его прикосновений разлилось по телу. Наслаждения прошлой ночи еще жили в памяти, и каждое прикосновение возрождало их с удвоенной силой. Саманта чувствовала себя такой открытой, полностью свободной от любых запретов. Все в жизни она держала под контролем, даже секс с Джерри Кенсингтоном был скорее физкультурой, чем радостью.
Саманта ласково поцеловала грудь Джейса и проложила дорожку до самого пупка.
Он думал, что прошлой ночью достиг такого уровня чувственного удовлетворения, о котором никогда и не мечтал. Но теперь… Он бесконечно ценил способность Саманты возбуждать его так, как никто и никогда прежде. Он наслаждался каждой секундой ее соблазняющих ласк. А она подводила его все ближе и ближе к взрыву.
Его мышцы, его силу, самую его суть сотрясала почти неконтролируемая дрожь восторга. Он перекатился на спину и нежно, но твердо положил ее на себя.
От страсти, кипевшей в глубине, слова прозвучали так хрипло, что он не узнал свой голос.
— Если ты сию же минуту не перестанешь мучить меня, вечер кончится слишком скоро. — Он поцеловал ее щеку и лизнул шею. — А я хочу, чтобы этот вечер длился бесконечно долго.
Саманта дрожала от желания. Слова волновали ее так же сильно, как и прикосновения. Конечно, она хочет, чтобы вечер длился бесконечно долго. Она хочет, чтобы он длился вечно. Но раньше, чем эта мысль оформилась в слова, Джеймс с таким жаром завладел ее ртом, что в постели мог бы заняться пожар.
Он придавил ее тело своим. Звуки тяжелого дыхания растворялись в стонах мужчины и женщины, полностью погруженных в любовную схватку.
Их бедра двигались в такт, подгоняемые ритмом его ударов. Каждый толчок давал обоим сверхреальное чувство единения. Время остановилось.
Саманта раскачивалась на грани между существованием здесь и сейчас и эйфорическим опьянением. Все окружающее исчезло. Реальным оставался только интенсивный напор тела Джейса и его плоть, бурно жившая в ней.
Сила ее конвульсий углубляла и его переживания. Напряжение, с каким он удерживал контроль над собой, с ослепительной вспышкой исчезло. Ошеломляющие судороги сотрясали его тело. Наконец они прекратились, и он почувствовал себя исчерпанным и опустошенным… И в то же время таким живым, каким никогда не был.